noblit.ru«Смерть Иисуса» - завершающий роман трилогии Кутзее об Иисусе. Начинается произведение с яркой сцены игры в футбол, где мальчик Давид мастерски отыгрывает с дворовыми. Его замечает некий Хулио Фабриканте, директор приюта «Лас Манос», а по совместительству и один из будущих последователей пророка нового мира.
Отмотаем всё же немного назад и посмотрим, что это за место, куда привел нас Кутзее. Эстрелла и Новилла – города нового утопичного мира, где люди не помнят своего прошлого (или не хотят помнить). Прибыв на корабле, людям присваивают имена и некоторые характеристики, например, Симону, отцу мальчика, поставили возраст сорок два года. К исключительным людям в этом мире относятся лояльно. И Давид – один из таких ярких, оригинальных, в себе, людей. Он любит числа, но с трудом обучается арифметике, любит читать, но только «Дон Кихота» Сервантеса. А всё самое важное, что он хочет сказать, выражает в завораживающем танце. Разговор о пределах нормальности и нормах Кутзее выводит через Давида и его отношения с Симоном, Инес, его родителями, детьми и Фабриканте из приюта, учителем Арройо, Дмитрием (одним из апостолов), персоналом больницы. Возможно, так бы и выглядел пророк нашего времени, отрешенная, в себе личность, притягивающая и вскрывающая пределы обыкновенности и серости.
Диалоги о фокусах Давида после его кончины отсылают нас к библейским чудесам Иисуса. А размышления о взаимоотношениях отца и сына, о старом и новом мирах, приводят к параллели с «Дорогой» Кормака Маккарти, который тоже не чужд к библейским отсылкам в своих произведениях. Симон и отец – это люди отживающего старого Старого света, Давид и сын – пророки Нового, его апологеты. Но разница, что герой Маккарти, знал зачем он здесь, или подозревал, а вот пророк произведения Кутзее – нет. Не зря он вопрошал на смертном одре:
– Хочу знать, почему я здесь.
Только на этот, главный вопрос в нашей жизни, я не видел ответа ни у одного философа. И каждый придумывает себе сам зачем он здесь, как писал когда-то Дмитрий Воденников, что если Бога нет, то стоит его выдумать.
There are 2 Comments
Понятно, что вводя в заголовок книги имя Иисуса, невозможно не подразумевать религиозного Иисуса Христа или, по меньшей мере, не напрашиваться на сравнения. Это было понятно и в случае с Сарамаго. Как, по-вашему, в какой мере Кутзее ищет аналогий с Новым Заветом? Я эти романы давно хотел прочитать, но пока еще не дошел до них. И насколько вообще у Кутзее актуально послание Христа в связи с реалиями современного мира, который лучше описывается агностицизмом или на худой конец протестансткой этикой?
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
Кутзее в трилогии схематичен. Он сразу снимает спорные вопросы Нового Завета. Например, непорочное зачатие. Нам неизвестно происхождение Давида. Симон и Инес его усыновили. Он не ведет его на Голгофу, а крест - это неизвестная болезнь Давида. Кроме того Кутзее оставляет за кадром вопрос физического воскрешения, но влияние на умы присутствует. Есть отдельные моменты, которые схожи с историями Нового Завета: чудеса, апостолы, проповеди. Кроме того возможен ещё спорный вопрос о незамутненности нашего сознания. По Кутзее только исключительный человек, не обремененный грузом наших школьных знаний и воспитания, может быть пророком. Т. е. в данном случае автор творит свой миф как раз в рамках агностицизма.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии