noblit.ruПривет! У меня хорошее настроение!
В своей речи, посвященной выборам, Вы говорили о том, что в жизни Вам приходилось испытывать «большое количество поражений среднего масштаба» и такое же количество «не менее масштабных побед». Что означает для Вас исход этих выборов?
Для меня ясно, что никто не может отказаться от такого сильного федерального канцлера, как Герхард Шредер (Gerhard Schrоеder). Если это невозможно в рамках большой коалиции, то возможна лишь коалиция цветов светофора. Почему бы нет? СвДП имеет опыт смены позиций. В качестве самого влиятельного партнера по коалиции она могла бы получить три министерских поста, ведь, наверняка, у нее есть честолюбие. Кроме того, она в таком правительстве имела бы возможность снова напомнить себе о своих действительно либеральных позициях. При таком канцлере, как Шредер, я считаю это возможным.
Но Шредер и его партия потеряли четыре процента. Тем не менее, он претендует на то, чтобы править и дальше. Вы считаете это правильным?
Это кандидат, которого хочет видеть население. В другом лагере я не вижу никого, кто бы мог в кризисной ситуации суверенно — в соответствии с суверенитетом Федеративной Республики — представлять эту позицию.
Сейчас уже раздаются голоса, что, мол, у Штойбера (Stoiber) со Шредером получилось бы лучше, чем у Меркель (Merkel).
Это тоже вариант. Я и без того считаю конструкцию ХДС/ХСС, в рамках которой они выступают как самая влиятельная партия, большим обманом. Если не желает СвДП, то почему — не с «зелеными» и ХСС?
Как и на выборах в Северном Рейне-Вестфалия, Шредер снова проиграл — и определяющим являются дебаты. Это изрядная самонадеянность?
Прирожденный политический талант, им обладают немногие. Он не позволяет запугивать себя или лишать веры. Это мужественный человек.
Вы бы с таким же удовольствием взялись за организацию избирательной кампании Шредера, как и Вилли Брандта (Willy Brandt)?
Нельзя сравнивать. У Брандта была совершенно иная ситуация. Но меня мотивировал бы на участие в его избирательной кампании, прежде всего, внешнеполитический прогресс, достигнутый Шредером. Но на такой позитивный результат я не рассчитывал. Поражение потерпели не только институты по изучению общественного мнения, но и средства массовой информации. Такого падения уровня журналистики в Федеративной Республике я еще не знал. У Брандта было очень много противников, но на его стороне были ZEIT, Stern, Spiegel, Sueddeutsche Zeitung. Шредер, в какой-то мере за исключением газеты ZEIT, был вынужден бороться против всех крупных средств массовой информации, и делал он это непоколебимо.
В Германии существует левое большинство. Это Вас не удивляет?
Нет, при нынешней ситуации в социальной сфере, совершенно определенно — нет. Госпожа Меркель совершила громадную ошибку: она попыталась уподобиться СвДП и даже перещеголять ее с Кирххофом (Kirchhof). И избиратели, которые могут считать, должны считать, сказали в связи с этим ’нет’.
Раболепство попасть в ведомство канцлера не поможет«, — сказали Вы об Ангеле Меркель. Но избиратели хотят ее видеть там.
Так просто не поступают: отправиться с первым визитом в Вашингтон и там представлять перед Бушем (Bush) в нехорошем свете федерального канцлера! Я поэтому назвал ее ябедой и остаюсь при своем мнении.
А если она станет канцлером?
Хорошо, тогда нам придется жить с ябедой в качестве федерального канцлера. И это, наверняка, будет непросто. Бог ты мой! Политических талантов у нас не так много, и мы в лице Шредера имеем человека, обладающего сильными позициями и в стране, и за рубежом. Одним словом, пусть все же остается он.
До сих пор сохраняется возможность создания большой коалиции. Чем вспоминается Вам большая коалиция
Я тогда был против. Мне было неприятно, что активный нацист Кизингер (Kiesinger) в качестве федерального канцлера сидел рядом с эмигрантом Брандтом. Задним числом я должен сказать, что эта большая коалиция сделала пару вещей, которых я от нее не ожидал. Но это, безусловно, объясняется также тем, что социал-демократы с Хайнеманом (Heinemann) в качестве министра юстиции и Брандтом в качестве министра иностранных дел взяли курс на социально-либеральную коалицию.
Какие задачи должно решать правительство, независимо от его состава, в качестве первоочередных?
Оно должно продолжить внутриполитические реформы. Оно должно исправить ошибки в законе Hartz IV, прежде всего, касающиеся людей, которые не один год получали пособие по безработице, а теперь оказались обделенными. Но направление правильное. Мы должны прийти к страхованию граждан. И учитывать изменившуюся структуру населения. И затем, то, что признано всеми после появления материалов исследования «Pisa-Studie»: нам необходима единая школа, школа продленного дня, чтобы ликвидировать несправедливость в сфере образования. Это теперь признают даже некоторые люди из ХДС.
Во время предвыборной борьбы Вы еще раз подхватили песню о придании цивилизованного вида капитализму. Захочет ли правительство прислушаться к ней?
Картельное право должно быть обновлено, оно беззубое. Надо иметь возможность уходить от вещей, которые по сути являются антикапиталистическими! Везде появляются монополии, как раз в сфере энергетики. Там больше нет никакого рынка. С этим нужно кончать. И я за введение биржевого налога. Я за то, чтобы прибыль, получаемая на бирже, облагалась налогом.
Все политические партии надеются, что экономический рост решит все проблемы. Как, — если, несмотря на улучшение конъюнктуры, насчитывается три миллиона безработных?
Мы должны распрощаться с желанием добиться полной занятости и взять на вооружение дугой термин, касающийся труда. Невозможно форсировать автоматизацию во всех отраслях и одновременно делать ставку на полную занятость. К счастью, я не канцлер, но если бы был им, то, например, позаботился бы об увеличении количества хорошо подготовленных и также хорошо оплачиваемых людей по уходу за стариками. Это задача, которую ставит перед собой общественность, и решение ее создает новые рабочие места. Эти вещи надо форсировать. В последние недели это чуть не разрушилось: мы ведь совсем не последние в мире с красными фонарями. Всемирный банк хвалит красно-зеленое правительство, поскольку оно взялось за реформы.
Каким может быть общество, не мерящее абсолютно все трудом?
Это самое трудное. Это касается и меня. Я тоже всю свою жизнь измерял трудом. Я не умею отдыхать. Правда, иногда мне приходят в голову некоторые вещи, которые я затем делаю в свободное время. Это долговременная проблема, ее по указу не решить.
Во всяком случае, эра красно-зеленых заканчивается. Что останется после них?
В любом случае, — отказ от атомной энергии и обращение к воспроизводимым энергоносителям. То, что были начаты реформы, которым нет альтернативы. И достижения во внешней политике. С каким злорадством говорили по поводу «нет» Шредера и Фишера (Fischer) войне в Ираке — сегодня мы можем быть благодарны за то, что они не дали нас втянуть в эту войну.
В период избирательных кампаний политические пристрастия заставляют выступать в поддержку какой-то партии. Вы бы хотели быть независимым от этого?
Я поддерживал не какую-то партию, а красно-зеленых. Я рад, что впервые вместе со мной выступили молодые писатели. Они делали это в первый раз — блестяще. И они отдали свою дань уважения реальной политике, функционерам и политикам.
Над молодыми писателями посмеивались за действия на Вашей стороне.
Я к этому привык.
Они справятся?
Конечно! Тот, кто готов как писатель обращаться к обществу, понимает, что это опасная профессия. Ведь был же всегда обычай представлять в фельетонах писателей людьми, компетентными лишь в области утопий и провидения из какого-то иного мира.
А в чем заключаются Ваши компетенции: в предвидении или в реальной политике?
Знаете, одно другого не исключает. Примером тому — Брандт. Он был реальным политиком, который одновременно обладал силой и предвидением, что объединение немцев возможно, если не отказываться от разговора с противной стороной. Это было элементом предвидения, ставшим реальной политикой. Позднее он по поручению Организации Объединенных Наций подготовил доклад об отношениях между Севером и Югом, и сегодня мы видим, что он был полностью прав, — но мы не приняли его во внимание. Уже тогда он требовал единой мировой внутренней политики, нового мирового экономического порядка. Если бы это было реализовано, сегодня у нас не было бы терроризма.
Когда госпожа Меркель станет канцлером и пригласит Вас на беседу в ведомство канцлера, — Вы пойдете?
Ну конечно! Если можно будет поговорить на политические темы. Правда, в качестве свадебного генерала я выступать не буду.
Несмотря на хорошее настроение, Вы теперь чего-нибудь опасаетесь?
Что кто-то ошибся при подсчетах.
Беседовал Кристоф Сименс (Christof Siemes).
Перевел Владимир Синица.