Приветствуем вас в клубе любителей качественной серьезной литературы. Мы собираем информацию по Нобелевским лауреатам, обсуждаем достойных писателей, следим за новинками, пишем рецензии и отзывы.

М. Сеина. Роль колумбийской тематики в поэтике Г. Гарсия Маркеса [Сб.ст., СПб., 2004]

Параметры статьи

Относится к лауреату: 

Имя Габриэля Гарсиа Маркеса знакомо всем — лауреат Нобелевской премии 1982 года, своего рода символ «нового латиноамериканского романа», романы его переведены на все европейские языки. Следствием такой известности отчасти стало то, что фигура Маркеса воспринимается в космическом, планетарном, как минимум, континентальном, латиноамериканском масштабе. И это справедливо, ибо масштаб ценностей, к которым апеллирует Маркес (Библия, мифология, «большая история»), и огромный талант писателя выводят его фигуру на уровень так называемой мировой литературы. Все чаще забывается колумбийское происхождение, которое сводится к формальному упоминанию слова «Колумбия» в скобках у фамилии. Это объясняется еще и тем, что Маркес живет то в Париже, то в Мехико, «не дома».

Между тем для литературоведения небезразлично колумбийское происхождение Маркеса, которое проявляет себя далеко не только на уровне реалий и языковых особенностей, хотя, разумеется, и эту яркую колумбийскую окраску нельзя игнорировать. Особенно богаты «колумбизмами» романы «Осень патриарха» и «Сто лет одиночества»: часто употребляются названия различных народных колумбийских танцев (например, cumbiamba — пляски с зажженными свечами в руках), слова, которые в Колумбии принимают совершенно другое значение (vaina — в Испании «кобура», «ножны», а в Колумбии значит «ерунда», «пустяк», cachaco — в Испании «бесстыдник», а в Колумбии значит «щеголь», «франт»), названия национальных блюд (fritanga — жареное мясо); такие примеры можно приводить в большом количестве. Маркес использует яркую языковую колумбийскую окраску, конечно, не в продолжение традиции костумбризма XIX-XX вв. — это было бы невероятным историко-литературным анахронизмом. Маркес не пытается придать своим романам какой-то местный колорит, цель его другая. Этот couleur local — прием в числе многих прочих — служит большой маркесовской концепции — мира и романа, концепции, для которой важны не только «события», но и то, что не считается ими; Маркес внимателен к «интраистории» и конкретному в истории.

Исследователям латиноамериканской литературы давно известны колумбийские корни творчества Маркеса. Остановимся на их роли в поэтике маркесовских романов.

Колумбия входит в книги Маркеса на уровне сюжета и исторических фактов, она рождает лирические моменты в его романах, родной ландшафт Колумбии организует художественное пространство романа, одновременно входя в идейный план, например, в романе «Любовь во время чумы».

Воспоминания детства, ностальгически обрамляющие лирические моменты текста, у Маркеса всегда связаны, парадоксально и жестоко, с кровавыми и ужасными реалиями историко-политических событий в Колумбии; при этом речь не всегда идет только о том, что писатель мог видеть сам: знание родной истории и личные воспоминания переплетаются, равным образом становятся фактом, импульсом творчества.

Маркес родился в городке Аракатака в прикарибской зоне. Это был маленький городок, живший своей жизнью по своим негласным законам. В творчестве Маркеса город его детства трансформировался в Макондо, городок, который, благодаря гению писателя, появился на литературной карте мира подобно фолкнеровской Иокнапатофе.

В произведениях Маркеса часто встречается образ дедушки Николаса, который оказал значительное влияние на внука. Маркес сказал как-то, что после смерти деда в его жизни не произошло ничего интересного: так много дед значил для него. Мы узнаем Николаса и в полковнике, которому никто не пишет (дед писателя также стоически ждал пенсии), и в полковнике из повести «Палая листва», который вопреки всему выполняет добровольно взятое на себя обязательство: похоронить доктора во что бы то ни стало, даже вопреки воле всего Макондо. Маленький мальчик, сидящий на стуле возле гроба, это сам Маркес, он говорил об этом так: «Этот мальчик — отчасти я сам, сидящий на стульчике в доме, полном страхов» [Кутейщикова 1982: 126]. Отдельные эпизоды романов отражают реальную биографию Маркеса и его предков: в молодости дед Маркеса убил соседа и вынужден был покинуть город, в котором жил. Так в романе «Сто лет одиночества» Хосе Аркадио Буэндиа убивает Пруденсио Агиляра и уходит из города.

Воспоминания о дедушке воплощались не только в художественные образы романов; сквозь призму дедушкиных рассказов Маркес воспринимает все события, произошедшие в стране. От деда он узнавал о событиях настоящих и давно минувших дней. Зарожденный с юных лет интерес к судьбе родины побуждал Маркеса активно участвовать в политической жизни страны. Колумбия, как и вся Латинская Америка, была раздираема гражданскими войнами, и Маркес не мог остаться безучастным; в 1948 году ему довелось быть свидетелем уличных боев, которые были спровоцированы убийством лидера либеральной партии Гайтана (этот факт также сыграл свою роль в дальнейшей судьбе Маркеса). Почти во всех произведениях Маркеса, кроме произведении последнего периода творчества, который включает в себя романы «Любовь во время чумы», «О любви и других демонах», «Генерал в своем лабиринте» и «Известие о похищении», а также «Хронику объявленной смерти», гражданская война является одним из главных мотивов: то становясь основной темой какой-либо части романа (история полковника Аурелиано Буэндиа в романе «Сто лет одиночества»), то подразумеваясь, присутствуя незримо как легкий намек (отголоски войны в виде факта смерти сына полковника в повести «Полковнику никто не пишет»), то создавая атмосферу целого произведения (роман «Недобрый час»).

Особенно насыщен темой гражданской войны роман «Сто лет одиночества». Это, в первую очередь, конечно, образ полковника Аурелиано Буэндиа, а также Аркадио и других. В этом романе показана политическая нечистоплотность как консерваторов, так и либералов: консерваторы подтасовывают результаты выборов, а либералы устраивают заговор, в ходе которого собираются учинить кровавую расправу над семьями консерваторов. Аркадио, на которого Аурелиано оставил Макондо, стал расстреливать людей, ввел всеобщую воинскую повинность, «закручивал гайки своей ненужной жестокости» [Маркес 1989б: 146] и, наконец, чуть не расстрелял дона Аполинара Москоте; и примеры этого рода можно было бы умножить. В романе «Недобрый час» лейтмотивом проходит тема кошмаров гражданской войны и, как следствие, всеобщего недоверия и лжи. Кто-то расклеивает листовки с пасквилями на двери мирных жителей маленького городка. Из-за одной такой листовки Сесар Монтеро убил юного музыканта, которого подозревал в связи со своей женой. Война делает людей дикими, «страна расползается по швам» [Маркес 2000а: 149], как говорит один из героев романа. В повести «Полковнику никто не пишет» жена полковника говорит: «Мы гнием заживо» [Маркес 1989а: 9]. Да, они гниют заживо в этой самой атмосфере нищеты и всеобщего недоверия, порожденного гражданской войной. Собираясь на похороны, полковник говорит ставшую хрестоматийной в литературе о Маркесе фразу: «За столько лет первый человек умер своей смертью» [Маркес 1989а: 9]. Эта фраза лучше всяких описаний рассказывает нам о том, в каком мире живут герои Маркеса, как жила Колумбия в те тяжелые для нее годы.

Волновали Маркеса не только события гражданской войны, но и так называемая «банановая лихорадка», в частности, расстрел в Колумбии рабочих-забастовщиков, которые работали в «Юнайтед Фрут Компани». «Банановая лихорадка» была воспринята разными людьми по-разному. Некоторые считали ее счастливой эпохой, когда деньги некуда было девать, но другие говорили о каторжном труде людей, о «медицинском обслуживании», состоявшем в том, что заболевшим раздавались бесполезные голубоватые порошки. Факт расстрела забастовщиков «Юнайтед Фрут Компани» также очень хорошо освещен в романе «Сто лет одиночества»; одно время этот факт подвергался сомнению, но для Маркеса все предельно ясно: расстрел был. В «Ста годах одиночества» при этом присутствовал Хосе Аркадио Второй, но ему не верили, и только мальчик, которому он помог спастись от толпы и пуль, «... все будет рассказывать, хоть соседи и объявят его выжившим из ума стариком, как Хосе Аркадио Второй поднял его над головой и, почти вися в воздухе, словно плавая в охватившем толпу ужасе, дал потоку втянуть себя в одну из прилегающих к площади улиц» [Маркес 1989б: 315]. Сам Хосе Аркадио очнулся в поезде, набитом трупами; когда ему удалось выбраться из поезда и добраться до первого жилья, то женщина, которой он рассказал о расстреле, не поверила ему: «Здесь не было мертвых, — возразила она. — Со времен твоего родича, полковника Аурелиано Буэндиа, в Макондо ничего не случалось» [Маркес 1989б: 317]. Не только эта женщина — никто не поверил ему. Так Маркес высказался по поводу тех людей, которые для своего спокойствия и из нежелания смотреть правде в глаза предали забвению этот ужас. Расстрел забастовщиков — это страшный факт колумбийской истории, и в трансформированном виде в романе он выглядит еще страшней. В романе «Осень патриарха» также присутствуют отголоски гражданской войны: это сам образ диктатора как порождение времени, приют для бывших диктаторов, которых свергли. Атмосфера полного произвола — все это присуще эпохе гражданских войн.

В круг маркесовского интереса входят не только события настоящие, но и прошлые: в романе «Генерал в своем лабиринте» он обращается к историческому прошлому Колумбии, к большой истории, к эпохе войны за независимость и личности великого Симона Боливара. Именно благодаря этой войне образовалась Колумбия — родина Маркеса, и поэтому эта война и личность Либертадора — «Освободителя», так называют в Латинской Америке Боливара — не могла не привлечь внимание писателя. Мы видим, что большинство романов Маркеса имеет отношение к политическим событиям, волновавшим его. Последний же роман «Известие о похищении» является прямым отражением событий, произошедших в Боготе в 1994 году, где были похищены и долгое время содержавшихся в заточении девять видных общественных деятелей. Организатор похищения — глава наркомафии Пабло Эскобар — пытался таким получить гарантии правительства Колумбии, что в случае его добровольной сдачи, он не будет выдан властям США. Это была трагедия для всей Колумбии, погибли два человека, остальных удалось спасти; Маркес встречался с жертвами похищения, которых сделал сюжетом своеобразного документального романа, непосредственно участвовал в событиях.

В повести «Хроника объявленной смерти» использована реальная история, которая произошла с другом Маркеса — еще одно произведение, в основу которого лег реальный факт.

Очень важную роль играет колумбийская тематика в романе «Любовь во время чумы». Его главные герои — бедный телеграфист Флорентино Ариса и девушка из богатой семьи Фермина Даса — являются биографическим отражением семейной истории Маркеса: отец Маркеса тоже был телеграфистом, и родители матери были против их отношении. Этот факт лег в основу сюжета романа, что многократно комментировалось в критике. Однако гораздо важнее реальной основы сюжета то, что семейные воспоминания и родной пейзаж помогли Маркесу в создании поэтической структуры текста: этот роман является иллюстрацией того, как ландшафт родной Маркесу Колумбии может организовывать все пространство романа: река Магдалена является стержнем, вокруг которого строится все повествование. Река одновременно является лирическим образом из детства Маркеса и важным символом романа, главные герои то спускаются, то поднимаются по реке в поисках чего-то, в поисках себя, писатель описывает прекрасные берега, ландшафты, мимо которых они проплывают, вместе с героями любуется «великой родительницей рек Магдаленой» [Маркес 2000б: 482]; река обрамляет в художественном произведении весь труднодоступный поэтический смысл романа, и эта река — конкретный пейзаж из биографии Маркеса.

Близость Карибского моря, прикарибской зоны также оказала достаточно большое влияние на творчество Маркеса, именно на карибском побережье Флорентино Ариса искал клад, что не случайно — одна из многочисленных карибских легенд явилась сюжетом для романа «О любви и других демонах»: легенда о маленькой девочке — маркизе, волшебнице с золотыми волосами, которая исполняет желания. В этом романе совсем другой, необычный мир предстает перед нами, мир негров-невольников, с их богами и амулетами, суевериями и сказаниями, тот мир, который воспитал главную героиню — Сьерву Марию. В романе противопоставляются два мира — мир приморской карибской зоны и городской мир Картахены. Мир побережья, в котором поначалу живет Сьерва Мария — это мир разгульной жизни (вспомним любовника матери Сьервы Марии), полной легенд, а значит и свободного полета фантазии. Мир Картахены, где царят такие люди, как аббатиса и епископ, холодные, не дающие волю чувствам, убивает девочку. Один из основных способов противопоставления этих миров, которое является важным приемом в организации романа, — это описание ландшафта: равнин прикарибской зоны и гористой местности Картахены. Таким образом, ландшафт Колумбии вновь играет важную роль в идейном построении сюжета.

Можно приводить большое количество примеров подобного рода, но на этом мы остановимся. Целью нашей статьи является постановка вопроса о значимости колумбийской реальности, ностальгических воспоминаний детства, истории родной страны, ее языка и ландшафта для поэтики маркесовских романов. Колорит вышеперечисленных колумбийских реалий используется, как было сказано выше, не в продолжение костумбристских традиций, а для создания собственной поэтики. Именно с этой стороны мы подошли к вопросу о колумбийских корнях в творчестве писателя Габриэля Гарсиа Маркеса.

Литература

  • Маркес 1989а — Г. Гарсиа Маркес. Полковнику никто не пишет // Г. Гарсиа Маркес. Полковнику никто не пишет: Повесть; Сто лет одиночества: Роман. М. — с. 5-54.
  • Маркес 1989а — Г. Гарсиа Маркес. Сто лет одиночества // Г. Гарсиа Маркес. Полковнику никто не пишет: Повесть; Сто лет одиночества: Роман. М. — с. 55-410.
  • Маркес 2000а — Г. Гарсиа Маркес. Недобрый час. М.
  • Маркес 2000б — Г. Гарсиа Маркес. Любовь во время чумы. СПб.
  • Кутейщикова 1982 — Писатели Латинской Америки о литературе / Под ред. В. Н. Кутейщиковой. М.

Мария Леонидовна Сеина