noblit.ru
В конце первой книги «Учение дона Хуана» американский антрополог Карлос Кастанеда сообщил о пережитом чрезвычайном страхе, испытанным им в ходе опытов с галлюциногенами, и решении закончить обучение у дона Хуана. Напомним, что в начале 1960-х годов Кастанеда предпринял путешествие в Мексику, где хотел расширить познания о лекарственных растениях. После знакомства с местным пожилым индейцем по имени дон Хуан Кастанеда изменил характер своих научных штудий. Вместе составления безличных и сухих набросков о травах, он с головой погрузился в исследование экстатического опыта, решив испытать действие галлюциногенов (кактуса пейота и грибов) на себе. О своем опыте он и рассказал в первой книге. Она оказалась мало похожей на стандартный «трип-репорт», которые оставляли прочие интеллектуалы-«психонавты». Кастанеда не упивается красотами измененных состояний психики, он подводит под это стройную систему взглядов, поэтому его книга – это, несомненно, нечто большее. Выдумал он эту систему или действительно записал у индейца дона Хуана, никто не знает. Когда он показал книгу дону Хуану, тот, питая нерасположение к письменному слову, оказался не слишком впечатлен. Важно здесь другое: Кастанеда вернулся, чтобы продолжать обучение. Злые языки сказали бы, что он сделал это, чтобы закрепить коммерческий успех, мы же оставим в стороне спекуляции и посмотрим на содержательную сторону второй книги цикла. Обсуждать мы будем ее идеи, потому что художественных достоинств в ней в общем-то немного. Кастанеда всегда сух и лаконичен. Он не ищет волшебные краски, метафоры, не пользуется языковыми находками, его цель – донести информацию о магическом мире. Его книги – это репортаж.
Одна из главных идей философии Кастанеды состоит в том, что у обыденной реальности существует другая грань, которую можно увидеть, если развить видение. Видеть – не то же самое, что смотреть. Смотрят обычные люди и видят обычные предметы, те же кто видит – это люди знания, то есть люди, находящиеся в особом взаимоотношении с миром. Дон Хуан доказывает: реальность, открывающаяся при видении, - это не «как бы» реальность. Эта реальность совершенно полноценна и может быть воспринята во всей полноте. Критики Кастанеды утверждали, что он слишком заигрывает с галлюциногенами. Для этого есть основания, ведь сам автор говорит следующее: «Дон Хуан приложил значительные усилия, чтобы убедить меня в невозможности научиться видеть без курения смеси. Поэтому мне приходилось делать это так часто, как только возможно». Позже Дон Хуан еще раз подтвердит необходимость принимать специальные вещества. Они вроде как должны обеспечить особую скорость восприятия, позволяющую уловить быстротечный мир. Это слабый момент построений Кастанеды, когда-то католические монахи за это же критиковали ЛСД. Они говорили: вы видите Бога под действием психоактивных веществ, но такой Бог ничего не стоит. Попробуйте увидеть его, как видим мы, через воздержание, молитву и аскезу. То же можно сказать и Кастанеде. Путешествовать по магическому миру легко, когда туда доставляет таблетка, дым или кусочек гриба. Попробуй попади туда через медитацию! Впрочем, как известно, Кастанеда это замечание учел и в последующих книгах снизил роль галлюциногенов.
«Отдельная реальность», как и все творчество автора, наводнена оригинальными микросюжетами, цель которых показать ограниченность общепринятого понимания мира. Однажды Кастанеда увидел оборванных мальчишек, зарабатывавших чисткой обуви. Они работали около ресторана, и хозяин позволял им вылизывать тарелки после того, как поели посетители. У Кастанеды сжалось сердце: у этих детей просто нет будущего! Нет свободы, нет возможностей! На что дон Хуан отвечает в духе Христа, открывавшего ворота Небесного Царства нищим духом: эти дети быстрее станут людьми знания, чем те, у кого есть «свобода» и «возможности». Более того, все известные ему люди знания как раз когда-то были детьми, питавшимися объедками. Дон Хуан вообще довольно суров и, например, говорит, что в людях ничего нельзя изменить. Даже если станешь человеком знания, это тебя никак не изменит.
Слабым местом первой книги было то, что Кастанеда называл себя (устами дона Хуана) избранным. Эта мысль получает развитие и в «Отдельной реальности». Люди знания, а именно сам дон Хуан и его друг дон Хенаро, видят Кастанеду так, как если бы он уже был способен видеть. Кастанеда скромно объясняет, что вовсе не хотел напускать на себя такой вид, но дела это не меняет – в глазах людей знания он избран. Видеть он пока не может, но идет к этому, и во второй книге продолжает заниматься приручением «союзника». «Союзник» может выявить все худшее в человеке, поэтому человеку перед встречей с ним необходимо освободиться от всего лишнего. Кастанеда во всем слушается дона Хуана, но прогресс его неочевиден. Он учится путешествовать с водой, встречается с монструозным стражем другого мира, отправляется в горы найти контакт с магическими силами. Как уже говорилось, его отчеты сухи и лаконичны, но они все равно впечатляют своей точностью, вернее, попыткой точности, ведь речь идет о чем-то невыразимом в языке. Например, стража, охраняющего вход в другой мир, он описывал как существо, состоящее из миллиона глаз. Каждая его часть была жива, как «жив» у человека глаз. Описание магической реальности у Кастанеды иногда бывает живым и ярким, но все равно напоминает суховатые «донесения с фронта».
В «Отдельной реальности» Кастанеда высказался о соотношении магического знания с традиционной христианской религией. Друзья непутевого внука Дона Хуана говорят, что у них тоже есть защитники, это Иисус Христос, Святая Дева Мария, Дева Гваделупская. Дон Хуан отвечает, что это не защитники, потому что они не могут научить жить лучше. Их даже никто не боится, тогда как Мескалито боятся и слушаются все, кто имел с ним дело. Почти как мусор, Дон Хуан отметает даже «Тибетскую Книгу Мертвых», утверждая, что ее писали не способные видеть люди. Он говорит, что индейцы неспроста пришли к экстатическому опыту. У них ничего нет, все отобрали мексиканцы, часто даже убивавшие индейцев. У них есть только гнев и их путешествия.
Важное понятие философии Дон Хуана – это контролируемая глупость. По сути, вся обыденная жизнь человека знания есть контролируемая глупость. Все поступки, решения, слова, особенности поведения, если вдруг кажется, что они являются серьезными и имеют значение, - это контролируемая глупость. Это маска, разница в том, что человек знания может ее снять, а обычный человек нет. Подлинная реальность для Дона Хуана – это абcолютное безразличие к происходящему. Ему даже все равно, выйдет толк из Кастанеды на пути его ученичества или нет. Но когда он занимается контролируемой глупостью, кажется, что ему не все равно и поэтому он так рьяно берется обучать постороннего, казалось бы, человека. Отсутствие такой глупости открывает дверь в истины, о которых до Кастанеды писал Ницше. Ницше говорил, что то, что истина дороже иллюзии – это самое плохо доказанное утверждение из всех. Дон Хуан говорит примерно то же самое: победитель и побежденный – это одно и то же. Разделение на победителей и побежденных, на палачей и жертв, на гонителей и гонимых бывает только когда человек смотрит. Если он видит, разделение исчезает. Дон Хуан вообще говорит, как опытный психотерапевт, что все человеческие страдания находятся в мыслях. Даже голод и нужда – это только мысли. И таких мыслей у человека знания не бывает. Бесполезно искать смысл жизни, воину нужно думать о стратегии.
Все секты, все религии (если понимать буквально сказанное пророками) приносят разрушение в привычный мир. Даже Христос пришел для того, чтобы разлучить детей с родителями. По сути, мир Дона Хуана – это мир предельного эгоизма. Человек знания всегда один и всегда занимается только собой. Он не только не чувствует необходимости что-то сделать для других, но может и наоборот сделать подножку. Например, Кастанеду он фактически поймал в ловушку, обязав его встать на путь знания. Хотел этого или нет его ученик, он не спрашивал. А путь знания – это путь разрушения обычной жизни. Впрочем, последователи Кастанеды это уже давно доказали, превратившись в секту. Поэтому при чтении «Отдельной реальности» и других книг нужно заранее выработать отношение к ним – как к интересной истории или как к призыву к действию. В последнем случае последствия могут быть необратимыми.
Сергей Сиротин