noblit.ru
Одной из важнейших тем крупнейшего японского писателя Сюсаку Эндо является религия, а точнее религиозный выбор. В своем главном романе «Молчание» он показывал, например, что Японии не подходит католичество, каким бы более совершенным оно ни смотрелось на фоне традиционных японских верований. Последний крупный роман писателя назывался «Глубокая река», однако прочитать его можно только в переводе на европейские языки, поскольку по-русски он не издавался. Французское издание получило название «Священная река». Здесь тоже центральной темой являются религиозность и религиозный выбор. Сюсаку Эндо ни в каком приближении нельзя назвать проповедником или пропагандистом. Его герои – это не горячие неофиты, а люди ищущие, обладающие жизненным опытом и критическим разумом, они не склонны принимать на веру готовые рецепты церковно-приходской школы. Религиозная традиция, безусловно, оказывает на них воздействие, но они слишком современные люди, чтобы увлечься подвижничеством или монашеством. Собственный опыт мучает их, они пробуют искать ответы, пытаются постичь индуизм, но религия едва ли дает им крылья.
В «Священной реке» рассказывается о группе японцев, которые совершают вместе с гидом поездку в Индию к реке Ганг. У каждого своя причина для путешествия и следует рассказать об этом подробнее. Сначала мы узнаем историю Исобэ Осаму. Его жена Кейко недавно заболела и умерла. В браке они прожили 35 лет и, не имея возможности завести собственных детей, удочерили девочку. Исобэ всегда был молчаливым и даже чересчур, редко когда он мог сказать добрые слова жене или дочери. Он не знал любил ли жену, в пору зрелости ему нужна была не добрая супруга, а настоящая женщина. Тем не менее он ценил свой брак, хотя были периоды, когда он изменял жене, а их совместное проживание было почти преступно обычным. Кейко во всем подчинялась мужу, не смела сказать собственное слово и не понимала, что этим мужа только утомляет. После ее смерти жизнь Исобэ Осаму, как и дом, опустели. Исобэ Осаму атеист и для него смерть – это конец. Единственное, что останется после смерти жены, - это вещи, которые ей принадлежали. Однако Кейко повела себя необычно. Умиря на больничной койке, она сказала, что переродится в другом теле и что мужу следует искать ее. В глубине души Исобэ Осаму считает это чепухой. Когда-то бабушка ему говорила, что умирающие люди видят нечто, что не видят остальные. Так вот теперь слова жены для него что-то вроде таких видений. Тем не менее он связывается с университетом Вирджинии, проводящим исследования касательно воспоминаний о прошлых жизнях. Действительно, есть маленькие дети (юный возраст – это ключевое условие, так как дети постарше могут выдумать что угодно), которые якобы помнят о том, кем были раньше. Мужчина не сильно верит во все это, но авторитет университета вызывает все-таки больше доверия, даже несмотря на то, что эти исследования, по-видимому, в некотором смысле просто дань моде и повальному увлечению американцев сверхъестественным. В итоге Исобэ Осаму отправляется в Индию, фактически чтобы разыскать реинкарнацию жены.
Второй член группы – это детский писатель Нумада. Он пережил серьезное заболевание легких и ему потребовалась очень рискованная операция, выживают после которой только в половине случаев. Нумаде повезло, его жизнь была спасена. Однако погибла экзотическая птица, которую он завел дома не совсем по своей воле, но которую впоследствии полюбил как члена семьи. Во время болезни он разговаривал с этой птицей и рассказывал такие секреты, которые не мог открыть жене. Теперь он, убежденный, что птица умерла, чтобы даровать жизнь ему, отправляется в Индию, чтобы посетить заповедник. Уже в Индии ему приходит в голову идея купить в зоомагазине такую же птицу и отпустить ее на волю, отплатив таким образом за совершенное ею добро. Нумада ничего не знает о Боге, но если он – это тот, с кем можно говорить из глубины сердца, то для него Бог – это та птица, что умерла ради него.
Самые жестокие страдания, наверное, выпали третьему участнику группы – ветерану Второй мировой войны по имени Кигучи. Он участвовал в сражениях японской армии в Бирме и воспоминания у него остались самые жуткие. Японским солдатам приходилось воевать в нечеловеческих условиях. Без еды, в ранах и язвах, иногда даже побросав от отчаяния оружие, под проливным дождем они продвигались по джунглям. Когда Кигучи был при смерти, его товарищ нашел ему еду, но сам от голода был вынужден съесть человеческий труп. Когда война закончилась, Кигучи худо-бедно смог вернуться к нормальной жизни. Он ни с кем не говорил о войне по той простой причине, что люди, не испытавшие такие же тяготы, просто не смогли бы его понять. Пусть японцы рассказывают о скудных рисовых пайках и трудностях со снабжением, это ни идет ни в какое сравнению с участью солдат, которые были вынуждены есть кору деревьев и червей. Что касается товарища Кигучи, то он наладить свою жизнь так и не смог. Товарищ встретился с семьей солдата, плоть которого ел, но оправиться от трамвы не сумел и превратился в алкоголика, причем именно алкоголь и довел его до могилы. Теперь Кигучи отправляется в Индию, чтобы почтить память товарищей, погибших в бою, и в первую очередь друга, который спас его в Бирме. У него вызывает ярость отношение молодых японцев, родившихся после войны, к грязной Индии с ее попрошайками. Они не застали Японию сразу после капитуляции, когда голодные японские дети клянчили у американцев жвачку и шоколад. В те годы Япония мало чем отличалась от Индии.
Четвертая история посвящена молодой женщине по имени Мицуко. В молодости она училась в университете и, как говорится, ни в чем себе не отказывала. Парней у нее тоже было хоть отбавляй. Вместе с ней учился скромный парень Оцу, который был религиозным человеком, христианином. Для Мицуко в нем не было абсолютно ничего привлекательного, тем не менее шутки ради она решила его соблазнить. Она планировала его сначала соблазнить, а потом бросить, чтобы таким образом сильнее помучить и разыграть события романа «Мойра» Жюльена Грина. Мицуко поставила молодому человеку жесткое условие: Оцу откажется ради нее от своего Бога. Сама она в Бога не верила и не понимала, как верят другие. Собственно, все удовольствие в соблазнении Оцу для нее состоит в том, что тот откажется от Бога. Позже Мицуко вступит в скучный брак, поедет во Францию на медовый месяц, где посетит места, описанные в романе Франсуа Мориака «Тереза Дескейру» (она себя как раз сравниваниет с этой женщиной) и сделает интересное наблюдение о том, что Мориак описывал путешествие своей героини на поезде, тогда как поездов в этой местности не было. Затем она вернется в Японию, а мысли об Оцу по-прежнему не будут ее отпускать. Нет, она не полюбит его, но ей мучительно будет хотеться задать ему вопросы. Мысли о нем для нее похожи на мертвое насекомое, попавшее в сеть паука. Странное ощущение он вызывает - смесь презрения и восхищения. К тому времени она окончательно убедится, что неспособна любить других, что ее сердце сухое, как пустыня. Оцу же тем временем попытался пойти по религиозной стезе, он учился в католической семинарии во Франции, но руположен так и не был за неортодоксальные взгляды. Например, он считал что Бог – это не сущность, а сила, и что Христос ничем не лучше Будды. Для европейских христиан Оцу пантеист, так они объясняют его приверженность идее того, что Бог одинаково пронизывает все сущее, и растения, и животных, и людей. Для Оцу Бог имеет много лиц, а христианство этого не признает, как не признает свое равенство с другими религиями. В итоге Оцу осел в Варанаси в Индии, священном месте, где почти как неприкасаемый занимался тем, что помогал сжигать трупы тех несчастных, кто приходил сюда умирать. Здесь ему особенно нравятся слова Махатмы Ганди, которые он часто перечитывает: все религии имеют общий исток, но никакая не совершенна, потому что она существует только в пересказе несовершенных людей. Вероятно, Мицуко теперь за тем и едет в Индию, чтобы увидеться с Оцу.
Итак, четверо персонажей оказываются в Индии, каждый ищет что-то свое и в Бога они не особо верят. Тот же Исобэ Осаму, когда умирала его жена, хотел на секунду обратиться к Богу с просьбой сохранить жизнь Кейко, но это ничего не изменило. А когда тело жены уже кремировали и в доме собрались соболезнующие, то слова буддийского священника о путешествии души после смерти тела никто не принял всерьез. Теперь эти японцы рассчитывают, что священное место им что-то даст. Перед поездкой гид дал несколько комментариев касательно общественно-религиозного устройства современной Индии. Больше всего здесь индуистов, а индуизм держится на кастовой системе. Далее идут мусульмане, и лишь потом буддисты, число которых оценивается всего лишь в три миллиона. Много буддистов можно найти в среде неприкасаемых, потому что именно буддизм, в отличие от индуизма, превозносит равенство для всех.
25 октября 1984 года группа прибывает в Дели, оттуда отправляется в Джайпур, далее в Агру посетить Тадж-Махал, после чего в Варанаси. Никакого откровения никто из них в общем-то не получит. Лишь брезгливое недоумение, несмотря на искреннее желание понять, вызовет у них грязный Ганг и купающиеся в нем люди. От такой картины в голову приходят мысли не о святости, а о гигиене, ведь условия здесь чудовищно антисанитарные. Как понять индусов, почитающих эту реку как нечто священное? Сложно это принять даже несмотря на объяснения гида, который говорит, что японские омовения, пришедшие из синтоизма, означают очищение тела и освобождение от дурных поступков, тогда как купание в Ганге для индуистов есть нечто большее – это разрыв цепочки перерождений. Гид любит Индию и с сожалением смотрит на японцев, для которых все эти индуистские ритуалы просто спектакль. Впрочем, забота о гигиене – это не пустой звук. Следует отметить, что морепродукты из этого трупного Ганга попадают на стол в местные рестораны, отчего один из героев реально заболевает. 31 октября сикх убивает Индиру Ганди, и наша группа почитает за лучшее побыстрее вернуться домой, пока не начались беспорядки.
Религия не дает ответов героям этой книги. В лучшем случае она может вызвать культурологический интерес, как это произошло с Мицуко. Ее поразило, как в Индии сочетаются чистота и грязь, священное и профанное, милосердие и жестокость. Воплощением этой двойственности является увиденное ею изображение богини Чамунды. Чамунда поражена проказой, окружена ядовитыми змеями, ее плоть облезла и одновременно своими увядшими грудями она кормит детей. Как же это отличается о Девы Марии, чей образ полон возвышенного достоинства и утонченности! Однако религиозное содержание ничто без личного опыта. И пожалуй, что именно личный опыт в романе играет более важную роль, чем религиозная традиция, тем более чужая. Например, Исобэ Осаму, не уверенный, что любит жену, настолько проникается ее предсмертными словами о перерождении, что может сказать точно: если бы можно было жениться снова, он снова выбрал бы свою жену без малейших колебаний. И это несмотря на его предельный эгоизм и неверие во что бы то ни было.
В «Священной реке» изображены очень разные люди, но их объединяет одно – отсутствие понимания как жить правильно. Кого-то преследуют воспоминания о войне, кто-то ощущает невозможность любви, кто-то обращается к миру животных – все эти люди пребывают в поиске. У всех дыра в душе, которую они пытаются заполнить. Вид грязного Ганга, на берегу которого сжигают трупы калек и прокаженных, не становится для них откровением, а скорее очередным витком бесконечного вопрошания: кто мы? Почему наша жизнь такая? Как избавиться от прошлого и быть счастливым?
Сергей Сиротин