noblit.ru
Корейскую писательницу Пэ Суа для англоязычного читателя открыла Дебора Смит, обладательница Международного Букера как переводчица «Вегетарианки» Хан Ган. На русский язык по состоянию на 2022 год был переведен только роман «Непостижимая ночь, неразгаданный день». На английском же языке можно прочитать гораздо больше ее произведений, а Пэ Суа написала немало романов. Рефлексивная, малодинамичная, иногда балансирующая между сном и явью, ее проза – это медитация на тему самой реальности. В романе «Более великая музыка» предметом размышлений являются музыка и интровертность. Герои Пэ Суа однозначно не хотят изменить мир. Они не борцы и не лидеры и живут не во внешнем мире, а во внутреннем. Как же мало событий происходит в «Более великой музыке»! И как много здесь размышлений, которые уводят читателя вдаль. У интровертов весь мир вращается вокруг их эго, так вот у Пэ Суа погружение в себя – это не столько болезненный нарциссизм, сколько повод узнать мировую культуру и прийти к смирению. Этот длительный самоанализ, который так не рекомендован невротикам, у нее превращается в эмоциональную и культурную одиссею несмотря на то, что тихая гавань так и не будет достигнута. Истина печальна: мы одиноки, мир непонятен и жесток, моменты счастья преходящи.
Первое, что бросается в глаза – это ужасное название. «Более великая музыка» - даже звучит не по-русски. По-английски, впрочем, не лучше: A Greater Music. Однако буквальный перевод здесь необходимо сохранить, потому что словосочетание «более великая музыка» и его нелепость как раз обсуждаются в книге. К музыке нельзя применить сравнительную степень прилагательного, как нельзя сказать «более великая смерть». Как смерть или душа, музыка – это уже абсолютная категория. Даже музыкальные произведения нельзя сравнивать. Сказать, что концерт №2 Бетховена лучше, чем концерт №3 – это логическая ошибка.
Рассказ ведется от первого лица, по всей видимости, это молодая девушка из Кореи, может быть, студентка, которая приезжает в Германию. Живет она с неким парнем по имени Йоаким. Что она делает в Германии и какие у нее отношения с парнем, не очень понятно. Поскольку у девушки трудности с языком, ей необходим преподаватель немецкого. Йоаким рекомендует свою знакомую студентку-филолога, которая получает прозвище М. Назвать ее профессиональным преподавателем, конечно, нельзя, да и занятия проходят как-то странно – они просто читают тексты (такие же занятия и тоже немецким будут у героини «Непостижимой ночи»). Безусловно, М пытается обучить героиню кое-чему важному, в частности, фундаментальному смыслу слов. И тем не менее толка в таком обучении никакого, поэтому героиня бросает уроки… но не бросает саму М. Между двумя девушками возникает самая настоящая любовь, так что они даже начинают жить вместе. Деликатность в освещении этой темы, отказ акцентировать сексуальность, мягкость, недосказанность, интроверсивная эмоциональная эйфория, тихая и неагрессивная, вместо кичливой пропаганды – все это делает «Более великую музыку» прекрасным образцом лесбийской прозы, если такое клише здесь вообще применимо. Ничего лесбийского здесь, собственно, нет, только чувство, воздух и мягкая тяжесть рефлексии. И на эту любовь словно падает тень смерти, потому что М очень болезненна. У нее тяжелая форма аллергии, в частности, на лекарства, поэтому даже головную боль она не может снять таблетками. Следствием аллергии также стало расстройство нервной системы. Поэтому иногда героине кажется, что М завидует ей или даже ненавидит, ведь скорее всего М не проживет долгую жизнь. Тем не менее время, проведенное М, стало самым счастливым в жизни девушки. Дело даже не в самой М, а в том идеальном образе, который она породила. Влюбленность в идеал в какой-то мере даже приводит к тому, что она утрачивает представление о реальной М. Реальная М действительно лишь трамплин к идеалу. В нее трудно влюбиться, она напоминает книгу без иллюстраций и трудно понять ее добродетели, поскольку она закрыта. Чтобы их понять, нужно приложить все усилия души.
Рассказчица очень много размышляет. Мы не знаем, что она делает в Германии, зато узнаем, как у нее складывались отношения с музыкой и одноклассниками, что она читает, как она воспринимает М и своего второго учителя немецкого Эрика. Она живет в мире, свободном от реального физического страдания, единственное осязаемое неудобство в ее жизни – это, вероятно, некоторая нехватка денег. Как-то она видит на остановке рекламу литературных чтений, и Йоаким предлагает сходить. Но это для них будет дорого. Она делает мысленный расчет: чашка кофе будет стоить 2 евро, но нельзя просидеть два часа с одной чашкой, придется заказать что-то еще. Плюс потребуется купить брошюру. Нет, слишком дорого. В итоге она оправдывает себя тем, что на улице холодно. Или другой пример, еще более красноречивый. Как-то Йоаким и героиня приходят в церковь на службу, но не досиживают до ее конца, чтобы не делать пожертвование, хотя речь идёт всего о пяти евро. Йоаким вообще считает деньги самой важной вещью в мире. Он даже предлагает обратиться к М с требованием вернуть деньги за занятия, поскольку ее уроки были неэффективны. Во всем он видит только практическую пользу и убежден, что интеллектуалы и артисты просто хотят, чтобы о них говорили. Искусство он не понимает, и «Жестяной барабан» Гюнтера Грасса для него полнейшая чушь. Эта его невосприимчивость придает определенную грубость его натуре. В частности, Йоаким утверждает, что не боится смерти и не видит ничего страшного в том, что однажды сознание перестанет существовать. Героиня ему не верит, но для М его слова правдивы.
Не хватает денег, впрочем, только на развлечения, прежде всего на музыкальные компакт-диски. Будь у девушки деньги, она покупала бы новые диски каждую неделю. Но все-таки куда больше страдания в ее жизни имеют метафизическую окраску. Да и то, страдания – это громко сказано, скорее это просто дискомфорт. Он связан с необходимостью социализации, посещения вечеринок и кинотеатров. Ее нельзя назвать социофобом в клиническом смысле, однако и сказать, чтобы она стремилась навстречу обществу тоже нельзя. Она именно это и ненавидит больше всего – необходимость мириться с социальным распорядком и условностями, особенно когда она не в настроении. Даже в кино она ходит с большим трудом. Фильмы, которые там показывают, для нее полны невыносимого конформизма и находиться в одном зале с обезличенными людьми она не хочет. Но главное переживание – это скорая разлука с М. Пребывание девушки в Германии не может быть вечным, поэтому разлуку с М невозможно ни избежать, ни отсрочить. Для нее это будет концом света, который тем не менее необходимо пережить.
Главная героиня интроверт и ее чувства утонченны. Она способна особым образом постичь даже унылый дождливый пейзаж. И дождь, и затянутое тучами небо, и порывистый ветер, и меланхоличные краски вечера, погружающегося в тень, цвета – все это музыкальные аккорды, говорящие каждый своим языком, и, когда их извлекаешь, эта музыка несется навстречу свободе. Ее восприятие мира настолько хрупко и красиво, что она даже различает звуки плеска красного и белого вина о стенки бокала. Люди ей при этом менее интересны. Когда она приходит на вечеринку, она воспринимает гостей, разбредающихся по комнатам, как низкий стелющийся дым.
В юности она пыталась заниматься музыкой, но особым талантом не обладала. Поскольку родители тоже были немузыкальны, они не слишком возражали, когда дочь решила вместо музыки изучать компьютерный язык программирования. Уже тогда, в школе, она быстро осознала, насколько важно быть своей в толпе. «Травиата» была гораздо лучше, чем песни группы ABBA, однако ей необходимо было слушать именно ABBA, чтобы не отдалиться от одноклассников. Она вообще не считает, что школа дает какие-то знания. Единственное, что она дает – это навык подчинения воле группы. Между тем, никого из своих одноклассников она ни разу не видела после выпуска. И зачем тогда слушать ABBA? Она сторонница «медленного» восприятия искусства, когда она в мыслях часто возвращается к прослушанным или прочитанным произведениям, что может приводить к изменению мнения о них. В школе она читала романтические романчики для девушек, а позже переключилась на Толстого, Достоевского, Томаса Манна, Генриха Бёлля, Хемингуэя, Сартра, Кафку и Камю. Правда, в том возрасте она, пожалуй, мало что понимала в этих книгах, для нее это было просто способом отогнать экзистенциальную тревогу. В зрелом возрасте мнения о книгах стали более взвешенными. Например, поначалу ей совершенно не понравился роман писателя из Лейпцига Якоба Хайна «Формы человеческого сосуществования», где тот рассказывает о своей поездке в Америку из Восточной Германии. Сначала книга не кажется ей глубокой, однако позже, после обдумывания, она обнаруживает в ней силу социального комментария. Сообщает она также о своем впечатлении после прочтения воспоминаний Шостаковича. Композитор в них рассказывал об эпизоде, который его поразил – о том, как Андрей Тарковский поджег для съемок живую корову, чтобы добиться натуралистичной передачи. Это заставляет героиню задуматься о границах искусства. Что касается музыки, то благодаря М она приходит к откровению о ее природе: музыка никогда не будет принадлежать человеку. Ее можно в той или иной мере научиться понимать, но ей нельзя владеть.
В «Более великой музыке» есть мотив исповедальности. Интроверты, как правило, закрытые люди, но именно в своем свидетельстве о жизни героиня раскрывается полностью. Избегающая общества, но способная сильно полюбить отдельного человека, она живет очень интенсивной интеллектуальной и эмоциональной жизнью, которая при этом замкнута лишь внешне и формально, а по сути открыта навстречу всей мировой культуре. Поэтому в прозе Пэ Суа совсем не ощущается душный вакуум интроверсии, а наоборот, чувствуется преодоление одиночества, путем той самой мягкой тяжести рефлексии, пусть и как бы виртуально, заочно. Мир не кончается на эго главной героини, наоборот, ее эго отражает весь мир.