noblit.ru
Прошли те времена, когда взяться за тему трансгендеров считалось героизмом. Сегодня она проникает даже в серьезную литературу, убедиться в чем можно, прочитав роман французской писательницы Эмануэль Пагано «Подростки троглодиты». Весь вопрос, конечно, в деталях. Одно дело грубая топорная пропаганда или на худой конец манифестация свободы, другое – спокойный аналитический подход, в котором вместо агитации глубинное исследование своей природы. Случай Пагано, безусловно, второй. Писательница не делает из смены пола самоцели, скорее это вынужденный и неизбежный итог личных переживаний, основу которых создает расстройство половой идентичности. Героиня Пагано никого не призывает последовать за ней, она решает проблему, которая не покидает ее внутреннего мира. Примирение с телом путем смены пола – вот о чем «Подростки-троглодиты», если говорить в двух словах.
Действие происходит в сельской местности во Франции, и снова мы попадаем в стихию естественных символов, которая захлестывала нас в вышедшем позднее сборнике «Лису голыми руками». Фермы, озера, обрывистые скалы и дороги, петляющие между ними. Главная героиня по имени Адель развозит школьников на небольшом школьном автобусе. Вроде бы она женщина, но, когда она говорит о прошлом, окончания в прилагательных и причастиях ее прямой речи характерны для мужского рода. Поначалу это кажется опечаткой, пока мы не понимаем, что Адель стала женщиной после смены пола. В юности она жила на ферме вместе с братом. Потом семья продала ферму. Мать умерла давно, постаревший отец сильно сдал и нашел покой в доме для престарелых, а пути двух братьев разошлись. Младший начал работать кем-то вроде горного работника. Сейчас он занимается тем, что устанавливает специальные конструкции на обрывистых участках скал, чтобы предотвратить их осыпание на проезжую часть. Это важно, потому что иногда это ведет к авариям. А старший брат, отучившись в колледже, осознал, что мужское тело ему не подходит, и решил сменить пол. Так он превратился в Адель. Но проза Пагано – это не американская сказка о взаимной поддержке. Младший брат вовсе не дарит гигантский букет новоиспеченной Адель по выходе той из больницы. Он не приемлет ее решения, а точнее испытывает к нему отвращение. Как-то он написал ей, что она никогда не станет для него сестрой и что из-за ее поступка он теперь смотреть не может на женщин без тошноты. Да и сама Адель теперь как будто скрывает свое мужское прошлое. Она возвращается в родные места и устраивается работать школьным водителем, но, кажется, никто не может узнать в ней сына ее отца. Ожидать такого узнавания вполне можно, ведь местность маленькая и компактная и все друг друга знают.
Работая водителем, Адель наблюдает за подростками, которых возит. Все они уже сложившиеся индивидуальности и все они разные. Впрочем, реальная жизнь Адель протекает за пределами работы. Она хочет вести жизнь полноценной женщины и встречается с парнем-пожарным по имени Тони. Тот ничего не подозревает. Но долго удерживать тайну, по-видимому, не удастся. Близость к развязке совпадает с экстремальным эпизодом в работе Адель. Как-то ей потребовалось отвезти школьников домой, но погода установилась очень опасная. По-хорошему, ехать вообще нельзя, однако Адель принимает решение все же отправиться в поездку. Микроавтобус застревает, и группа решает остановиться в пещере троглодитов неподалеку от озера, которую еще давно превратили в туристическую достопримечательность. Здесь тайна Адель раскроется и, по-видимому, это повлечет какие-то последствия, в частности, в отношениях с Тони, но об этом мы можем только предполагать.
Если бы стояла задача написать биографию Адель, мы бы не смогли этого сделать. Мы не знаем почти ничего о, так сказать, внешних обстоятельствах ее жизни, событиях, образовании, карьере, друзьях. Но насколько больше Пагано рассказывает о ее внутреннем мире! Как пишет Пагано, Адель одна, но жизнь ее наполнена. Несомненно, что перед нами интроверсивная проза и субъективное важнее объективного. Уже с детства в жизни Адель появились сначала переживания, а потом страдания. Когда она была маленьким мальчиком, она часто притворялась будто умерла, желая, чтобы ее оплакивали. И сама она часто плакала. Позже у нее возник интерес к христианской вере, к мессам, к таинствам поглощения тела Христова, и она ждала от церкви ответов на свои вопросы. В подростковом возрасте она ходила на ярмарки, чтобы подцепить кого-то, но точное слово подобрать сложно. Она словно искала кого-то, кто мог бы исследовать ее глубины, проникнуть в нее и найти там труп. И наконец, с неудовольствем заметив, что вызывает интерес у девушек, она поняла, что не хочет быть парнем. По-видимому, речь идет не об увлечении модным поветрием, а о медицинском расстройстве половой идентичности. Она реально страдает по женскому телу и ощущает боль внутри своей кожи. Из-за этого у нее даже не было взаимопонимания с братом. Если оно и было, то в подростковом возрасте закончилось. Адель ненавидила свое мужское тело, а брат только вынуждал ее замыкаться в себе. Она хотела об этом поговорить, хотела быть понятой, однако брат был как немая стена. Пример брата показывал, кем она станет, что вызывало у нее только омерзение. Даже вид его был ей противен.
И внутренний мир у нее тоже женский, если считать чрезмерную чувствительность присущей женщинам. Адель очень чувствительна, хотя и не знает, как правильно называть свои чувства. Либо это стыдливость, либо просто повышенная возбудимость. Она готова признать, что это очень похоже на эмоциональность девятнадцатого века, когда чувства вызывали много страданий и девушки падали в обморок от их малейшего проявления. Адель нравится быть зажатой, купаться в узкой ванне, прятать руку и ногу под матрасом. Но только когда это делает она сама, а не кто-то другой ее зажимает. В противном случае она испытывает одновременно страх, боль и холод, словно попадает в тюрьму. Еще она не любит просторную одежду. В каком-то смысле ее также можно назвать метеозависимой, во всяком случае настроение у нее часто зависит от погоды. Она называет это «метеопоэтическими феноменами». Вообще Адель как вампир. На солнце ей плохо, в серые дни и ночью она чувствует себя гораздо лучше, а на рассвете, когда еще темно, она вообще в идеальной форме. У нее очень много размышлений о погоде. Назвать ее идеалисткой нельзя, она не склонна боготворить природу, считая, что та может быть даже грязной. Однако погода может находиться в согласии со внутренним миром человека, и тогда даже осенняя депрессия может стать прекрасной. Адель часто обращает внимание на то, каково сейчас за окном. Она описывает особую вьюгу, которая накрывает только человека, то есть ниже колен и выше головы ветра нет. Когда устаналивается особая погода без дождя, тумана, ветра и снега, она смотрит на небо, видит неподвижные облака и предчувствует в них любую возможность. Облака разрезаны солнечными лучами, у них как будто есть вздувшаяся и оцарапанная кожа, и они словно сочатся какой-то светящейся жидкостью, делающей больно глазам. Адель думает об этом не меньше, чем о себе самой. Между тем, ее мысли текут, как вода. Она размышляет о том, какой пол могли бы иметь деревья. Различает дневной и ночной снег, считая второй «менее горделивым». Думает о лунной радуге. Осенью в серебряной изнанке опавших листьев видит ювелирные загадки. Она способна почувствовать остановку времени, мгновение как бы перед катастрофой, когда через секунду должны случиться обвал или извержение вулкана. Само ее тело способно к резонансу с тем, что неотвратимо. С катастрофой связано само ее новое женское имя. В одной книге она прочитала историю пожилой дамы, которую во время наводнения разорвал вышедший из воды бык. Эта история насилия почему-то очень воодушевила ее, так что она взяла имя этой пожилой женщины, то есть Адель, для своего второго рождения. Теперь это отчасти ее мечта, чтобы жестокий пейзаж поглотил ее и уничтожил. Ей хочется сорваться со скалы или быть разорванной метелью.
Она еще молода, но в ее отношении к жизни есть что-то стариковское. Она устремлена не в будущее, а в прошлое. Озера, горы, тени нужны ей, чтобы помнить. Она считает, что память не терпит пассивного отношения, что ее нужно отстирывать, как белье, и наполнять, как шкаф. Возможно, что и на своих подростков она смотрит, чтобы переживать прошлое. Между тринадцатью и четырнадцатью – это для нее самый загадочный возраст. В этом возрасте ты не взрослый и не ребенок, и это невозможно постичь. Адель по-прежнему вспоминает этапы своего взросления и как будто переживает их заново. Она замечает у других жесты, которые присущи исключительно началу подросткового периода. Но ей не нужен заливистый смех ее самых младших пассажиров. Куда больше ей нравится появляющаяся грязь и грубость в общении тех, кто постарше.
Роман Пагано ни в каком приближении нельзя назвать пропагандой ЛГБТ. Опыт Адель мало похож на «каминг аут», встреченный аплодисментами общества. Здесь все не так. Смена пола – это секрет, о котором знает только брат. Адель вообще считает, что ее жизнь – это ложь, и если секрет откроется, то все развалится, Тони ее бросит, она вынуждена будет уехать, и изгнание станет наказанием. Поэтому Адель вовсе не приходит к свободе раскрепощения, а скорее несет бремя. Нельзя сказать, что Пагано жалеет свою героиню или приводит ее в пример как какого-нибудь борца. Задача писательницы просто в том, чтобы раскрыть ее внутренний мир, глубокая человечность которого не меняется от того, что пол стал другим. При этом удивительно, но Пагано придает какую-то первозданную важность таким простым словам как брат и сестра, пусть они и дискредитируются сменой пола. «Подростки троглодиты» - это книга, вероятно, о психическом расстройстве, которое в сегодняшнем мире не все признают болезнью. Адель видит в смене пола ответ на глубочайшие страдания тела. Пагано ее за это не судит, она просто рассказывает о ее чувствах.
Сергей Сиротин