Мне во всех списках не хватает прибалтов, хотя им есть что предложить нобелевскому комитету.
Где горячие эстонские парни? Почему нет имен неприкрыто автобиографичного и натуралистично-исповедального Пеэтера Саутера, одновременно нежного и грубого Марта Кивастика , играющего с темами смерти и религии Эрвина Ыунапуу , представляющего современным мыслящим писателем Каура Кендера и Аарне Рубена?.
За годы независимости подтянулась и литовская литература, которую интересуют ранее запрещенные темы: эротика, секс, сексуальные меньшинства, насилие, эстетика жестокости и т.д. Литовским писатели разрушают множество табу, отвоевывают право свободно и по-новому писать на еще больные и скандальные темы, воспитывают самосознание читающего общества.
Романы Юрги Иванаускайте ввели в литовскую прозу феминистскую тематику - проблемы интеллектуального и сексуального самоощущения женщины. Для прозы Иванаускайте характерно наличие вопросов метафизического опыта - за изображаемыми в романах событиями всегда существует и мистический уровень действительности (множество ссылок на буддистскую философию). Протагонист всех ее романов - женщина, интересно и несколько иронично комментирующая свои приключения и путешествия.
Геркус Кунчюс (род. в 1965 г.) - едва ли не самый скандальный и провоцирующий современный литовский писатель. Именно с его текстами в литовской прозе появились гомосексуальные мотивы, садомазохистские сцены. Особенно ярко это отразилось в его романе "Петушиный курган" (2004), где изображается мнимая война городов Содома и Гоморры. Герои романа склонны к извращениям, созданы из сплава образов исторически существовавших литовских вельмож и современных транссексуалов. Их не интересуют идеологические рассуждения, для них намного важнее телесная, гедонистическая, иногда даже садомазохистическая плоскость бытия.
К нобелевскому уровню подтягиваются и латыши. Роман Инги Абеле "Плетеный монах" претендует на звание крупнейшего прозаического произведения года.
Это исторический роман, в котором переплелись биографические линии реальных людей. Прототип главного героя – Францис Трасунс, латгальский католический священник, общественный деятель, человек, благодаря которому латгальская Атмода позволила сохранить латгальский язык, а сама Латгалия вошла в состав Латвии, а не была присоединена к России.
Обидно, что Шведская академия ищет кандидатов за океаном, и совсем не интересуется литературой прибалтийских соседей.
