Вам кажется, что это маленькая роль? Простите, но: хо-хо-хо!
Простите, но это вы не видите за этим куда более серьезной и объемлющей роли бога в жизни человека, о чем как раз и пишет Юнг в каждом первом своем труде.
Речь идет об индивидуации, обретении Самости, что является важнейшей задачей на пути к самопознанию. Тот, кто знает самого себя, знает и бога, как говорил Климент Александрийский. Но про это чуть позже, а пока приведу одну из многих возможных цитат по поводу архетипа Самости (например, из ныне изучаемой мною книги "Психология и алхимия"):
"Можно эмпирически показать, что архетипы бессознательного эквивалентны религиозным догмам. Герменевтический язык Отцов Церкви богат аналогиями с индивидуальными и спонтанными результатами, которые можно найти в психологии. То, что выражает бессознательное, находится очень далеко от произвольного или самоуверенного; случается нечто, что должно быть "точно так", как в случае с любой другой природной сущностью. Это позволяет заключить, что образы бессознательных содержаний естественны, а не определены догмой; они точно соответствуют аллегориям отцов церкви, которые вовлекли в орбиту своего рассмотрения всю природу. Если взять некоторые удивительные allegoriae Christi, мы находим много подобного психологии бессознательного. Единственная разница состоит в том, что аллегории патристики ad Christum special - обращены к Христу - в то время как архетип существует сам по себе и, следовательно, может быть интерпретирован сообразно времени, месту и обстановке. На Западе архетип выражается через догматический образ Христа; на Востоке - через Пурушу, Атмана, Хираньягарбху, Будду и так далее. Религиозная точка зрения, достаточно понятная, акцентирует внимание на том, что оставляет след, в то время как научная психология подчеркивает typos (отпечаток), единственную вещь, которую она может понимать. С религиозной точки зрения отпечаток - это след некоей печати, с научной точки зрения - это символ неизвестного и невыразимого содержания. Поскольку typos есть нечто менее определенное и более пестрое, чем любой религиозный или священный образ, постулируемый религией, психология вынуждается своим эмпирическим материалом выражать typos с помощью терминологии, не привязанной ко времени, месту или обстановке. Если, например, typos согласуется в каждой детали с догматическим образом Христа, и при этом не содержит детерминанты, выходящей за пределы этого образа, мы вынуждены определить typos, по меньшей мере, как достоверную копию догматического образа, и именовать ее соответственно. Typos тогда соответствует Христу. Но опыт показывает, что бессознательное, подобно аллегориям отцов Церкви, производит множество других детерминант, неявно содержащихся в догме, так что в typos включаются и нехристианские образы, как, например, упоминавшиеся выше. Но ни один из этих персонажей не исчерпывает неопределимую природу архетипа. Совершенно непостижимо, что существуют какие-то конкретные образы, способные выражать архетипическую неопределенность. Поэтому я считаю себя обязанным дать соответствующему архетипу психологическое наименование "Самость"* -термин, который, с одной стороны, достаточно конкретен для того, чтобы передать сущность человеческой целостности, а с другой стороны, достаточно неопределен, чтобы выразить неописуемую и неопределяемую природу этой целостности. Парадоксальные качества термина отражают тот факт, что целостность включает в себя отчасти сознающего человека, отчасти - бессознательного. Но мы не можем определить или указать эти границы. Следовательно, при научном применении, термин "самость" соответствует не Христу, не Будде, а всем тем образам, которые являются их эквивалентом, и каждая из этих фигур есть символ Самости. Этот способ выражения является интеллектуальной необходимостью в научной психологии и не означает трансцендентального предрассудка. Наоборот, как было сказано ранее, эта объективная позиция позволяет одному человеку решить в пользу образа Христа, другому в пользу Будды, и так далее. Те, кого такая объективность раздражает, должны понять, что наука без нее совершенно бессильна. Следовательно, отрицая за психологией право на объективность, они пытаются погасить жизненный свет знания. Если такие нелепые попытки будут успешны, то это лишь расширит катастрофическую пропасть между мирским умом, с одной стороны, и церковью и религией - с другой."
Я не намерен говорить здесь о проблемах современного христианства или кофыринизма, ибо это тема для отдельного разговора.
Так или иначе, очевидно, что речь идет о той божественной искре, имеющейся в душе каждого человека, распятого между непримиримыми противоположностями. Чтобы отыскать и ощутить в себе эту частицу творца, роднящую нас с ним, нам и нужно представление о боге, вернее, оно неизбежно возникает в ходе самопознания, что и имел в виду св. Климент.
После обретения Бога в себе самом человеку уже будет нечего бояться, если вы об этом. Потому то это и есть главная задача современной церкви, с коей она плохо справляется, но это уже отдельная тема, для иллюстрации которой приведу пожалуй одну показательную цитату из Юнга касательно понятия царствия небесного:
"Лука 17:21f. В последнее время, "внутри тебя" (intra vos) переводилось, как "среди вас", то есть как говорит наш автор "в видимоми плотском сборище людей". В этом проявляется современная тенденция заменять внутреннюю цельность человека внешним общением, словно тот, кто не не находится в ладу с самим собой, может быть способен на какие-то близкие отношения с другими людьми! Эта достойная сожаления тенденция прокладывает путь стремлению "принадлежать к массе"."
Так что смотрите сами, насколько это похоже на сказанное вами. Вы выразились в общих словах о природе бога, к которым я в целом не могу придраться, но последняя фраза касательно вопроса, поставленного в заглавии темы, вызвала у меня подозрение о поверхностном понимании вами данной проблемы.
Лично я отвечаю на этот вопрос следующим образом (вслед за Юнгом): идея о Боге представляет собой в первую очередь проекцию архетипического содержания в рамках коллективно-бессознательного слоя человеческой психе, а потому вычлененные таким образом представления о боге имеют важную самопознавательную ценность.
Кстати, невольно приходит на ум восклицание Вольтера о том, что если бы бога не существовало, то человек бы сам его создал. Конечно, он имел в виду совсем другое, но в психологическом аспекте оно сохраняет силу.
