Автор Тема: 1920 Кнут Гамсун - "Последняя отрада"  (Прочитано 12724 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн SiR

  • Петер Энглунд
  • *****
  • Сообщений: 618
  • Рейтинг: 48
  • Редактор сайта NobLit.Ru
    • Просмотр профиля
    • Лауреаты Нобелевской премии в области литературы

Книга «Последняя отрада» Кнута Гамсуна повествует обо всем том, что так или иначе встречалось во всех его произведениях. Речь снова о городке в Норвегии, о разных людях, его населяющих, и о странных, незакономерных отношениях между этими людьми. Пожилой человек, о прошлом которого мало что известно, кроме того, что он когда-то был писателем, уходит подальше от цивилизации. Он находит землянку в лесу и начинает в ней жить. Взамен радости жизни среди людей он довольствуется радостью жизни среди деревьев. Но рано или поздно судьба заставляет его покинуть свое жилище и снова вернуться к людям. Его новое пристанище – это пансионат под горой. Привлекательное место для альпинистов и просто любителей находить места, далекие от шумных городов. Здесь складывается интересное общество разных людей, настолько разных, что едва ли их что-то могло бы свести, если бы не необходимость жить в единственном в этих местах пансионате. Среди этих людей и некая учительница фрекен Торсен. Собственно, роман в значительной мере о ней.

Само повествование построено очень интересно. С одной стороны, оно ведется от лица пожилого человека, с другой, в него вплетаются детали и сцены, свидетелем которых рассказчик вряд ли мог бы быть. Четкой структуры оно не имеет. Поначалу кажется, что налицо все признаки пьесы, но потом выясняется, что течение событий относит к совершенно другим рубежам. Причем это не означает логического итога. Такому неоднозначному восприятию способствует еще уход авторского внимания не только от композиции, но и от некоторых персонажей. Обычно такая схема прозрачна. Всегда понятно, зачем нужен тот или иной герой, несет ли он идею и готовится к конфликту – это чувствуется по логике произведения. Гамсун ломает такое представление, давая больше работать самой жизни, чем литературной логике. Около восьмидесяти страниц он посвящает описанию пансионатского общества и прослеживает полноценную интригу, но потом выясняется, что это совершенно ни к чему, потому что пожилой странник покидает эти места и отправляется в другие, где все описанное не имеет никакого значения. Так распоряжается жизнь, и ей в повествовании отдано первенство.

В течение всей книги рассказчик ведет речь о некоем железе, которое ему надо раскалить. Иногда он говорит о том, что ему необходимо его раскалить, иногда сомневается, что оно в нем вообще осталось. По-видимому, это нечто вроде символа особой жизни, вести которую могут не все. Это железо, возможно, заключает в себе элемент бунтарства, хотя скорее метафизического, потому что рассказчик – это старик, отошедший от земных дел.
Цитировать
Я не знаю ничего презреннее твоих школьных познаний и тех
суждений, которые являются их результатом. Пользуешься ли ты катехизисом
или циркулем, идя по жизненному пути,— это все равно. Иди же сюда, дружок,
я подарю тебе циркуль, выкованный из того железа, которое я ношу в себе.

В другом месте Гамсун наталкивает нас на другое толкование этого символа. Теперь этот символ означает духовную истощенность Норвегии, как бы тождественную истощенности рассказчика.
Цитировать
И Норвегия вовсе не нуждается в раскаленном железе, в настоящее время
сельские кузнецы куют то, что необходимо для народного употребления и для
поддержания чести родины.
 

По многим признакам видно, что книга написана уже немолодым писателем. Прежде всего по нестрогости стиля. Это не выверенный стиль, а свободный, на каждом шагу допускающий остановки и раздумья. Нередки случаи прямого обращения к читателю. Общий тон этих обращений – ирония человека, сознающего собственное превосходство. Про некоторые вещи говорится, что читателю их понять не дано, про другие – что его дело обратится к своим авторитетам и установить свою мелочную неправильную правду. Но такому тону, который и сам по себе нисколько не неприятен, имеется объяснение.
Цитировать
Морализирую я, что ли? Я объясняю. Нет, я не морализирую, я объясняю. Но,
если можно сказать, что я морализирую, когда я в правильном освещении
передаю тебе то, что видел, то, значит, я морализирую. И разве могу я этого
избегнуть? Я интуитивно заглядываю вдаль, а этого ты не можешь делать,
этому нельзя научиться по школьным книжонкам, этому вообще нельзя выучиться.
А потому не сетуй на меня за это, в другой раз я постараюсь позабавить
тебя, в другой раз, когда мои струны будут настроены на более веселый лад.
В этом я не волен сам. А теперь и струны мои настроены для хорала...

Тем не менее все, что связано с моралью, у Гамсуна проходит как слишком личная тема. Трудно видеть в этом общечеловеческий смысл, когда все рождается посреди земельных участков, крестьян, гор, пансионатов, лодок, рек, арендных плат, новых дорог и приезжих англичан. Это патриотично и понятно в должной степени, наверное, только для норвежцев, как, по-видимому, и задумывал Гамсун, потому что внутреннее течение романа обращено исключительно к патриотической теме. Хотя такое течение обнаруживается не сразу. Все дело в последних страницах, которые буквально все переворачивают с ног на голову. По ходу книги рассказчик обращается к разным людям, и только под конец мы видим итог:
Цитировать
Тебе пишу я, новый дух Норвегии! Я написал это во время чумы, ради чумы.
Я не могу остановить чумы, нет, ее уже не побороть больше, она царит под
защитой нации, среди тарарабумбии. Но когда-нибудь она прекратится. А пока
я делаю то, что могу, восставая против нее. Ты делаешь противоположное.

Нет на самом деле никаких читателей. Читатель – это дух Норвегии. Поначалу кажется не совсем понятным, что понимает Гамсун под чумой или что он именует ей. Описанная им жизнь проходит без масштабных потрясений. Это встречи с разными людьми, разговоры, бытовые, не слишком приключенческие интриги. Где-то за стенами пансионата, правда, витают зловещие духи автомобильной эры. И только потом можно предположить, что Гамсун все это время имел в виду неразумную любовь норвежцев к учебникам. Вообще к жизни без интереса к чему-то иному. Сюжетная линия, связанная с учительницей фрекен Торсен, вместила в себя все недостатки такой жизни. Эта молодая учительница, набравшаяся во время учебы разных знаний, оказывается в итоге совсем разбитой, чувствующей себя глупой и сумасшедшей. Зачем же ей эти знания? Выясняется, что из-за моды. Натерпевшись разных неприятностей и доставив множество неприятностей другим, она, в конце концов, находит свое счастье в обычной жизни в деревне. Казалось бы, это ставит все на свои места. Однако Гамсун скорее пессимистичен, говоря о все том же железе.
Цитировать
Железо должно было бы быть большое и раскаленное,
так оно было задумано; но вышло оно маленькое и лишь слегка подогретое. Да,
так-то. Теперь вопрос только в том, отличается ли оно хоть чем-нибудь от
ничтожества других!? Этого ты не можешь решить, ты новый дух Норвегии, и
над тобой-то я и смеюсь. С одним ты должен согласиться: ты не потерял время
даром в «образованном обществе», я не собирался усладить твое маленькое
сердечко выскочки «дамой».

Впечатления от произведения самые приятные. Ненавязчивый стиль Гамсуна выявляет свою многогранность и информативность, а композиционные достижения вновь убеждают в неограниченных возможностях литературы.
Какую можно вести дискуссию, если одного участника удивляет, что другой прочитал 26 из 103 лауреатов, т.е. одну четверть?! И это называется редким примером начитанности! (c) bibliographer

 

Яндекс.Метрика