Автор Тема: Моя писанина.  (Прочитано 7246 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн dzx

  • Библиотекарь
  • **
  • Сообщений: 62
  • Рейтинг: 0
    • Просмотр профиля
Моя писанина.
« : 21.06.2007, 11:13:16 »
                                           ***
Город совсем опустел. Я прячусь в тени домов, пробираюсь через подворотни – и  вот она, моя единственная свободная минута, без мыслей и переживаний. Скоро  я окажусь на своей лавочке в центре сквера, совсем один. Все начнется заново. Воспоминания, улыбки и ссоры,  нежные поцелуи и теплый трепет уходящего осеннего дня принесут очередное ожидание воскрешения. А сначала я медленно и незаметно уйду. Чтобы воскреснуть надо сначала уйти, а чтобы уйти нужно сначала умереть. В этом году умерло много деревьев. Они уходят незамеченными для окружающих, просто теряя листву они уже не проснутся весной, они не такие как я; мне же придется воскреснуть, и все начнется заново…
   Вот я уже почти у цели, десять шагов и все. Это место только мое. Тут никто не бывает.
Дети изредка пробегают где то за деревьями, их совсем не видно, я слышу громкие возгласы,  радостный визг и строгие голоса родителей, но это все там, я никого не могу разглядеть. Когда я был ребенком… даже не знаю был ли я ребенком, я только помню мальчишку, мечтавшего стать взрослым, влюбленного в сопки, за которыми всегда пряталось солнце, далекое, но очень ласковое. Я помню тот же смех, как сейчас за деревьями, руки мамы… молочная пелена завлекает меня дальше, оставляя только лучшее, что мог создать этот огромный мир. И тут приходит сон.
   Сколько прошло времени? Сложно сказать. Мне было хорошо, наверное прошло часа два. Да, не меньше, день уже уходит от меня. Я опять один, смеха уже нет. На сцену опускается занавес и я поднимаюсь и в одиночестве ухожу в сторону города, ближе к уличным фонарям и избитым тротуарам.

                                           ***
  Хорошо знать правду. Ту искреннюю, свойственную для всего неживого. Планеты уже сто лет вращаются и так и не научились обманывать. Летают себе, летают. Сталкиваются с камидами и астероидами, но –  кроме оспы на лице – никакой реакции. Так и остаются на своей оси.  Ну даже сойдя с оси они не окажутся в неловком положении, не нужно будет добавлять розовых красок на их ледяные поверхности, совсем не люди они. А вот у этих все сложнее. Смущаются, когда смотришь на них влюбленными глазами. Молчат, когда только один вопрос может замучить своим взглядом. Даже не сказать что в чем-то виноваты. Просто не такие. Намного деликатнее с ними приходится.
Когда вот влюбишься в звездочку, то пялишься на нее, выпучив большое око своего телескопа, а от нее только тепло. Еще больше влюбляешься. Ну и чего там –  миллионы парсеков для Ромео не расстояние. Взял гитару и пой свою серенаду. А она подмигивает. Манит. Ее голубые глазки – кристаллики  на небесном зрачке. Нужно всего лишь принадле-жать к рыцарскому ордену и иметь своего копытного; а в темные ночи, совсем как маячки светят окошки замков. Если ты рыцарь а не дурак, то даже непогода не сможет помешать увидеть свой огонек. А вот в людей влюбляться совсем не легко....
                                              ***
   Открывать глаза стало еще сложнее. Зачем открывать глаза, кода прямо под окном Скрипач уже подготовил свой инструмент и предвкушение весны поселилось прямо под потолком. Под нависающим монолитом каменной плиты. Под осыпающейся штукатуркой и пластинками отрывающихся от него, белых на вид, совсем бумажных листьев. И это единственное, что осталось доступным для его взгляда. Все же оно было совершено белым. Одним сплошным облаком. С каждой вновь задетой струной оно становится все легче. Музыка все более настоящей. Все ближе становятся голубоглазые Сирены и заоблачные горизонты,  и морской бриз указал новый маршрут к берегам, у которых еще не бывал, но о которых страстно мечтал. Чернокожие матросы в маечках, на которых небо и море оставили свои полосы, машут вслед, их улыбки ослепили все вокруг, и даже чайка, приготовившаяся наброситься на добычу, вдруг покачнулась и, изменив траекторию своего полета, села на самую высокую мачту.
   Нужно стать чайкой чтобы увидеть больше,  нужно стать чайкой чтобы видеть дельфинов и радостным криком приветствовать возвра-щающихся на зимовку птиц. А еще чтобы помнить то, что было затянуто пучинами  и  развеяно воздушной пеной, тех, кто уже  давно нашел свой дом. Тех, кто уже обнимает любимых и с улыбкой смотрит на босые ноги резвящейся детворы.
   Ничего не может привлечь человека, если это не бесконечность. Только море, небо, звезды и ледяные равнины Антарктики могут покорить своим очарованием, ослепить, схватить странствующую душу и спрятать ее в мире, о котором еще никто не знает. Для этого мира еще не нашлось своего Колумба и ни один корабль не пристал к его золотым берегам. Но все ищут, а ищущий всегда найдет.
   И вот чайка уже видит среди рябеющего предзакатного моря свой очередной причал. Ждет рождения нового, пока еще не проснувшегося солнца. Скрипач же, под окном, натянул на бельевые веревки очередную стонущую, пронизывающую все вокруг ноту. Металлический вой. Скрежет. Музыка, очаровавшая залитые солнечным туманом здания. Потом тишина.

   Но утро все-таки наступило. Пришло, как приходит все, некогда ушедшее. Вернулось, чтобы радовать и разочаровывать. Спряталось ли оно за тучкой или светит, прорвав сети оконных рам, утро проснулось и хочет подарить тебе новые переживания, хочет зацепить тебя… что с ним поделать. Радость и хлопот в ладоши. Слезы. Разочарования. Переживание. И очередной будильник, вечно зовущий туда, куда тебе совсем не хочется. О, все же это новый день и я обязан открыть его для себя.


 

Яндекс.Метрика