Доброго всем вечера и приятной ночи. Сразу хочу сказать, что вряд ли у меня получится рецензия или еще что-то, имеющее четкую форму, очень надеюсь, что такого и не нужно. Просто есть какие-то мысли (которые постоянно разбегаются) и есть впечатления. Чувства. Это самое главное. Так не хочется вставать, чтобы не расплескать все, застыть в одной точке, удержать это равновесие, которое вызвано иллюзией скорее всего, что ты все-все понимаешь. Но нет. Ничего не может быть более шатко, чем равновесие. Так уж мы дурно устроены, что стабильной может быть только нестабильность. Я пытаюсь описать главного героя, который у Гамсуна, мне показалось, прошел не через одну книгу. В «Виктории» - он же, еще совсем молодой, в «Голоде» - кажется, тоже он, чуть-чуть осунулся, полысел : ). Что тут самое главное. Мне кажется, он искал покой, эту самую стабильность, как будто нес что-то в себе, боясь пролить. «Я хочу жить совсем один в лесу.» Шутка ли сказать. Он ведь знал, что она любит. Конечно, знал. Такое не скроешь. Но «спасибо тебе за все-все», и уехал. Он по-своему прав, он на самом-то деле увез все с собой, любовь притупилась как раз до той грани, когда она может приносить только приятные щемящие душу моменты. И как хорошо. И это лучше всего. Да, он сто тысяч раз прав. Несчастная любовь может длиться вечно, счастливая же имеет свойство заканчиваться. Конечно, эгоист. Ни разу-ни разу он не задумался, что чувствует она, больно или не больно, и к чему эти два зеленые пера. Именно его почти мифологический пантеизм (и я неизменно спотыкаюсь на этом слове) так притягивает, это даже дар необыкновенный – уметь жить, хоть «на аршине пространства», в каждой мелочи находить для себя источник счастья. А все это результат неимоверной тоски.
Попытаемся повертеть сюжетную линию и так, и сяк. По-другому нельзя. В любом случае, все произошло именно так, как единственно возможно. Грустно от этого или весело – я не знаю, по крайней мере, герои избежали насилия (по меньшей мере, над собой).
Очень сильные впечатления. Похоже на первый снег. Именно на первый снег. Тихо так в душе и спокойно. И ничего не надо. Появляется робкая уверенность в чем-то, от созерцания, хотя и она так хрустальна.
Кажется, как-то так. Если прочитать последнюю часть «Смерть Глана» (но, по-моему, лучше не надо), то впечатление портится (субъективно стократ!!). Возвращаюсь к первым возникшим ассоциациям, вертящимся вокруг Врубеля и еще там чего-то дьволоносного. Глан – это правда – совсем превратился в какого-то там печорина (совпадение это или нет, но он тоже собрался в Индию или Африку). Мне не хотелось, чтобы герой вышел таким. Взять и умереть, когда тебя ждут и молятся. Взял и стал данью моде. Но все-таки. Думаю, Глан стал немного противоречить себе. Для меня роман закончился словами: «Я хочу жить совсем один в лесу.»
