Чтобы народ тупел, надо везде. И многое чтение, надо сказать, этому только способствует. Почему я и поставил свой вопрос. Сальваторный характер литературы, разумеется, принять проще всего, но он может оказаться всего лишь индульгенционным. Поскольку чаще всего лишь облегчает проекции архетипа зомби на окружающих. Положим, безмозглый библиокатерь занял должность, минуя инициатические институты. То есть незаслуженно. Но кто сказал, что посетители библиотеки избавлены от необходимости доказывать человеческую природу? Я не очень уверен, что существует много случаев, где мозгам, заштопанным современным образованием, можно отдать приоритет. Притом, что я здесь имею в виду именно хорошее образование, то есть включающее относительно полноценное заучивание книжных коршеков. Боюсь, здесь нам придется проапеллировать к дискретной природе этого самого образования, которое мало что может предложить, за исключением дряблого математического скелета и утилитарной телеологии. В принципе, концепция книжного мозгомерства во многом происходит именно отсюда. Те, кто это успел понять, даже предпочли развиваться в парадигме разрушения знания как такового, что, впрочем, ни к чему не привело, ибо у чисел власти все-таки оказалось больше. Их хорошо смазанные шестерни конституируют даже уже не реальность, а само воображение, чьи развалившиеся стены не могут сегодня послужить не то что обсерваторией, а хотя бы убежищем. Так вот, в молчаливом ожидании грядущего дигитального коллапса, я и пытаюсь понять, так ли уж плохо библиотекарем без Рушди в голове? Ведь если подумать, то это метафизически совершенная функция, не отягощенная даже малейшей примесью субстанции. Выдача книг.
