Непроходящая любовь зарубежных писателей

[bibliographer]

Приведу ещё один пример, описывающий взгляд из окна и иллюстрирующий то, как можно проникнуть в ландшафт романа во время чтения. Это снова будет Толстой, отрывок из величайшего романа всех времён «Анна Каренина».

Орхан Памук. Наивный и сентиментальный писатель

[bibliographer]

... канадский хлеб, который едят все счастливые семьи, чтобы быть счастливыми одинаково; каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, потому что они едят другие сорта.
Джахангир был единственный из ребят, кто понял.
— Толстой, — пробормотал он на шутку Наримана.
Услышав это, Нариман порадовался.

Рохинтон Мистри. На корточках

[bibliographer]

…разбой привлекательнее, чем покой, пошлость перевешивает добродетель, рычание — почитание, разрушение — творение, мятежность — безмятежность, бурчание — молчание. Вот почему в истории Толстого жене наскучил милый спокойный муж и она последовала за никчёмным ветреным любовником, падким на удовольствия.

Гитанджали Шри. Растворяясь в песках

[bibliographer]

... исполнилась моя давняя мечта — попасть в страну Толстого, Достоевского, Чехова, Горького, Гоголя, Евтушенко и других писателей, каждый из которых оказал на меня огромное влияние. Все они жили в моём доме: на книжных полках — и в голосе отца, который так любил читать вслух.

Миа Коуту. Босиком за Словом

[bibliographer]

И существует, по меньшей мере, две русских литературы: одна — литература сопротивления гнёту, это Борис Пастернак, Василий Гроссман, Варлам Шаламов, Александр Солженицын, Светлана Алексиевич; другая — литература отчаяния и фатализма, причём обе зеркально отражают друг друга. Та и другая дают примеры неимоверного мужества перед лицом зла и покорности судьбе, даже любви к рабству (гению Достоевского удалось в равной степени передать обе тенденции). И обе они обладают несравненной провидческой силой.

Паскаль Брюкнер. Триумф домашних тапочек (пер. Н. Мавлевич).