– Светлана, мы с Вами встретились в середине 1990 х, это уже больше 20 лет назад, и всякий раз – в Москве, в Европе, Минске – говорили о человеческой природе, о памяти, о гене агрессии и деструкции в человеке, и о том, как его преодолеть. Сегодня агрессия и нетерпимость стали общим местом повсюду; в России после выборов, судя по последним выступлениям СМИ, она даже набрала новую высоту. Мы в кольце врагов, все инакомыслящие – тоже враги… Почему так?

– Ненависть в обворованных, обманутых, униженных людях ищет выхода. И эти процессы ненависти, в общем, достаточно грамотно направили вовне, против внешнего врага; уже давно это произошло, произошла полная милитаризация сознания. Это такая форма отвода вовне энергии, которая может взорвать что-то внутри.

Поверьте, вовсе не собирался писать о 100-летии Генриха Бёлля, которое случилось 21 декабря нынешнего, 2017-го, года. Как правило, в конце декабря колумнисты подводят итоги минувших двенадцати месяцев и пытаются заглянуть в ближайшее будущее. Решил нарушить традицию, когда обнаружил поразившее меня обстоятельство - практически ни одно российское средство массовой информации не вспомнило о том, что сто лет назад в Кельне родился выдающийся художник, которого еще сравнительно недавно, лет сорок назад, называли "самым русским из немецких писателей".

По мере взросления образ Японии в сознании Кадзуо Исигуро формировался на основе «очень отрывочных, но и очень ярких воспоминаний» его раннего детства. Кадзуо родился в Нагасаки в 1954 году. Когда ему было пять лет, его отец, работавший на британское правительство, получил назначение в Гилдфорд в Англии. Кадзуо смог вернуться в Японию лишь в 1989 году, когда его третий роман, «Остаток дня», получил Букеровскую премию.

- Здравствуйте, мистер Смит, как вы поживаете?

- Очень хорошо. Большое спасибо вам за звонок, это очень приятно. Мои поздравления в связи с присуждением вам Нобелевской премии.

- Да, спасибо. Мне жаль, что вам пришлось прождать у телефона. Боюсь, у нас творится полный хаос. Неожиданно… появилось много прессы, и они выстроились в очередь вдоль дороги.

- Могу представить. Так что ваш день, должно быть, изменился самым неожиданным образом. Как вы узнали новость?

- Ну, я сидел на кухне и писал электронное письмо другу, и зазвонил телефон. И так все началось, хотя полной определенности еще не было. Люди в окружении моих литературных агентов смотрели объявление в прямом эфире. Не думаю, что они ожидали его, они просто ждали, кого объявят лауреатом в этом году. И так я начал получать звонки, и каждый раз все хотели узнать, было ли это мистификацией или ложной новостью, или чем там еще это было. А затем стало появляться больше определенности. Когда позвонили из BBC, я начал относиться к этому серьезно. И с тех пор моя серьезность не пропадала. Это немного похоже на историю с «Марией Целестой» - все в точности так, как было около 11 часов или вроде того, прежде чем все началось. И затем пришло столпотворение. Теперь люди собрались в очередь на улице, чтобы взять у меня интервью.