Приветствуем вас в клубе любителей качественной серьезной литературы. Мы собираем информацию по Нобелевским лауреатам, обсуждаем достойных писателей, следим за новинками, пишем рецензии и отзывы.

Г. Ионкис. Уильям Фолкнер и сотворенный им мир [«Слово\Word» №55, 2007]

Параметры статьи

Относится к лауреату: 

Американский писатель, лауреат Нобелевской премии, Уильям Фолкнер (1897 — 1962) пришел к русскому читателю со значительным опозданием. Вскоре после его смерти в Союзе перевели и опубликовали его последнюю трилогию «Деревушка» (1940), «Город» (1957), «Особняк» (1959), снабдив предисловием, которое сегодня стыдно читать. Лишь в конце 80-х годов, т. е. полвека спустя, появились у нас романы «Шум и ярость» (1929) и «Свет в августе» (1932), которые в своё время принесли автору известность, а затем и мировую славу. До них Фолкнер написал два романа — «Солдатская награда» (1926) и «Москиты» (1927). Первый роман предвосхитил приход писателей «потерянного поколения», которое заговорило через 10 лет после окончания первой мировой войны. В 1929 году Хемингуэй, Ремарк и Олдингтон, будто сговорившись, выпустили свои первые романы об их сверстниках на войне. Но Фолкнер не вошел в этот круг. К этому времени он «вышел» на иную тему.

Замечательный прозаик Шервуд Андерсон, с которым несмотря на разницу в возрасте сдружился молодой Фолкнер, дал ему хороший совет: «Вы простой парень, Фолкнер. Всё, что вы знаете, — это небольшой клочок земли где-то там у вас, на Юге, но этого достаточно». Вняв совету, в 1929 году он пишет роман «Сарторис», положивший начало серии романов об американском Юге. «Начиная с „Сарториса“, — говорил Фолкнер, — я обнаружил, что моя собственная крошечная почтовая марка родной земли стоит того, чтобы писать о ней, что моей жизни не хватит, чтобы исчерпать эту тему».

Клочок родной земли (Фолкнер родился на Юге, в штате Миссисипи, большую часть прожил в небольшом городке Оксфорде, с этим округом связана история и жизнь его собственной семьи), рассмотренный на фоне большой американской истории, стал для писателя неиссякаемым источником творчества. Ему не нужно было ничего придумывать. История и легенды американского Юга, предания его собственной семьи стали материалом его известнейших произведений.

В семье жило предание о полковнике Фолкнере, прадеде, в честь которого будущий писатель был назван Уильямом, то бишь Биллом. Тот мальчишкой ушёл из дома, в 14 лет уже работал в тюрьме, затем участвовал в Мексиканской войне, был плантатором, возглавил кавалерийский полк в войне Севера и Юга, а на склоне лет написал роман «Белая роза Мемфиса», пользовавшийся бешеным успехом у южан. Он выстроил первую железную дорогу штата. Будучи юристом, он вершил многие дела с оружием в руках — в традиции времени и своего штата. Ему довелось убить не менее трёх человек, суд всякий раз оправдывал его, но в конце концов он был застрелен одним из деловых конкурентов. В городе ему поставили памятник. В романах Фолкнера он фигурирует под именем полковника Сарториса. Фолкнер писал о своем предке: «Его знало множество людей, но нет двух человек, которые одинаково вспоминали бы его или похожим образом описывали». Сам Фолкнер введёт в свои книги многоголосицу. Одно и то же событие он будет представлять с разных точек зрения, и оно будет менять окраску и облик, он возведёт в творческий принцип то, что поразило его в рассказах о его прадеде.

Писатель, как и большинство южан, был воспитан негритянкой-няней, которую в семье звали «Мамми Калли», он с детства пропадал в конюшнях, которые держал его отец, был лихим наездником, с девяти лет участвовал во взрослой охоте. Особый дух свободы продолжал жить на Юге даже после его поражения. Фолкнер — южанин, этим сказано если не всё, то многое. Его детство легко представить, читая книги Марка Твена о Томе Сойере и Геке Финне. Как и у этих мальчишек, были у него в эту пору совсем не детские впечатления: дважды он наблюдал суд Линча. Подобно Марку Твену, которого он чрезвычайно высоко ценил, он писал почти в каждом романе о расовой проблеме, об этом проклятии Америки.

Систематического образования, как и Марк Твен, Фолкнер не получил: он не закончил средней школы и в университете проучился всего полтора года; его образование — в обширном и беспорядочном чтении, а писать он начал в тринадцать лет. В годы первой мировой войны он окончил лётное училище в Канаде, до конца дней любил самолёты и небо. Правда, сразиться в небе не довелось: война окончилась.

В глазах обитателей провинциального городка, где прошла его жизнь, он был неудачником, чудаком, нищим гордецом. Жил он одиноко и замкнуто, но при этом был способен на настоящую дружбу. «Если вы его друг и толпа избрала вас для распятия, Билл будет там без вызова. Он понесет ваш крест на холм вместе с вами», — уверял Филипп Стоун, друг всей жизни, которому Фолкнер посвятил свою трилогию. Однако, одиночество необходимо для творчества. Фолкнера оно не тяготило. Он женился поздно, женился на женщине с нервным и тяжелым характером, которую знал девочкой и которую полюбил в отрочестве. Он пережил её замужество, рождение двух детей, а после развода соединился с нею, но не на радость. Известно, что у Фолкнера были запои, периоды «чудовищного забытья», которые подчас длились по месяцу. В пристрастии к алкоголю сказались не только незадавшаяся семейная жизнь, но и печальная дань традиции южан, желание «забыться» после всепоглощающей работы, грызущая забота о содержании семьи, необходимость добывать деньги подёнщиной в ненавистном Голливуде. Кто возьмётся объяснить эту драму?

В течение многих лет единственной его книгой, пользовавшейся популярностью, был роман «Святилище» (1931), написанный им ради заработка. Конечно, Фолкнера знали в кругу профессионалов. Роберт Пенн Уоррен свидетельствует, что в середине 30-х годов «люди, интересовавшиеся историей, были страстными поклонниками его творчества» и сам он был без ума от рассказов Фолкнера. Однако широкого признания пришлось ждать очень долго, тридцать лет. После присуждения Нобелевской премии в 1950 году он становится звездой литературной сцены, тогда приходят слава и материальное благополучие. Роман «Шум и ярость» экранизирован Голливудом в 1959 году, Юл Бриннер играет в нём главную роль. Одна за другой появляются работы о Фолкнере, сейчас их число обозначается астрономической цифрой. Учитывая сложность фолкнеровского мира, возникла потребность в таких книгах как «Читательский путеводитель по Фолкнеру», «Фолкнеровский глоссарий». Его книги написаны не для развлечения, скорее он заставляет читателя мучиться вместе с ним над загадками жизни.

Уже в романе «Сарторис» стали складываться очертания саги об американском Юге: возник придуманный Фолкнером город Джефферсон и округ Йокнапатофа (одни переводят это название с языка индейцев племени чикасо как «растрескавшаяся земля», другие — «тихо течёт река по равнине»). Мир Йокнапатофы хоть и велик, но провинциален и тесен: здесь все знают друг друга. Население мифической Йокнапатофы — 15 тысяч человек, более 600 имеют имя и кочуют из романа в роман (Фолкнер использовал приём, открытый Бальзаком: его персонажи, переходя из романа в роман, создавали иллюзию некоего единого мира, кроме того, возникала ещё одна иллюзия — протекающего времени). В «Сарторисе» уже наметились зародыши будущих книг, образующих эпос Йокнапатофы. Здесь определился и круг проблем Фолкнера. Писателя более всего интересовал человек, сам по себе и в сложных отношениях с обществом. Как говорил он сам, ему интересен «человек в конфликте с самим собой, со своим собратом, со своим временем, с местом, где он живёт». И потому сага, создаваемая Фолкнером, это не просто легенда о Юге, она — об общем трагизме человеческого существования.

Если расположить истории Фолкнера в хронологическом порядке, то получится многотомная эпопея, охватывающая полтора столетия, с момента появления в Миссисипи первых белых поселенцев, среди которых был и полковник Джон Сарторис, и Томас Сатпен, люди титанических страстей, сильной воли, личности подчас преступные, но цельные. Они заложили основы стойкого, как им казалось, миропорядка. Но их великий «план» был изначально проклят («проклят» — излюбленное выражение писателя) за преступное насилие над индейцами, над чёрными рабами. Когда Фолкнер говорит, что каждый белый в Америке рождается распятым на чёрном кресте, он имеет в виду бремя вины белых. В глазах Фолкнера, земля, о которой он пишет, и её история отягощены роком. Гражданская война между Севером и Югом привела рок в действие. Юг был обречён. Возмездие за насилие неотвратимо.

Хотя Фолкнер погружён в прошлое, более всего его интересуют потомки некогда богатых аристократических семейств: Сарторисов, Компсонов, Маккаслинов, Де Спейнов, Мэллисонов. Фолкнер сам принадлежал к этим потомкам, к молодым южанам, отношение которых к прошлому Юга двойственно. Они не могут отказаться от легенды о Юге до Гражданской войны как о потерянном рае. Согласно этой легенде их предки представлялись благородными отважными до безрассудства рыцарями, женщины — безупречными и верными красавицами, господа относились к рабам отечески, а рабы им платили любовью и преданностью. Фолкнер, однако, понимает, что власть этой легенды слишком довлеет над настоящим, опасность таится в том, что «зацикленность» на прошлом калечит, разрушает личность. Трагедия молодого поколения южан, ровесников ХХ века, в том, что они становятся жертвой противоборства прошлого и настоящего. Находясь под обаянием легенды, они оказываются беспомощными и слабыми при столкновении с современной реальностью. Моральные ценности полковника Сарториса сегодня обесценились, никому не нужны. На смену прежним хозяевам жизни приходят холодные прагматичные эксплуататоры Сноупсы ( читайте трилогию «Деревушка», «Город», «Особняк»!). Это имя станет нарицательным. Сноупсизм убивает мечту, упраздняет саму возможность жить в соответствии со своим представлением о человеческой доброте. Хотя сноупсы собственники, они не способны ничем овладеть, они импотенты. Глубоко символично, что Флем Сноупс, это воплощение духа чистогана, прибравший к своим рукам всю Французову балку, а затем и банки Джефферсона, женится на Юле Уорнер, воплощении женского начала, своего рода богине плодородия, он вроде бы становится её хозяином, но это видимость: оплодотворить её ему не дано. Сноупсизм ненавистен Фолкнеру, но что он может ему противопоставить? Разве что вечную и мощную Природу, разве что Любовь, завещанную Богом. А что касается потомков некогда славных кланов, то они ощущают, что сами измельчали по сравнению со своими предками. Они стали людьми слабовольными, нерешительными, закомплексованными, они — не борцы (об этом романы «Шум и ярость», «Свет в августе», «Авесалом, Авесалом!», 1936; «Непобежденные», 1938).

Любимая книга Фолкнера, по его собственному признанию, — «Шум и ярость». Это книга о падении старинного рода южан Компсонов. Композиционно она состоит из четырёх частей, каждая из которых являет собой монолог, или «поток сознания» трёх представителей семьи Компсонов, трёх братьев, и развёрнутого комментария автора-рассказчика. Первая часть — монолог глухонемого идиота Бенджи Компсона, этот персонаж символизирует биологическое вырождение клана. Смысл сбивчиво-невнятного потока сознания слабоумного мальчика разъясняется во второй части романа, где слово предоставлено брату Бенджи, студенту Квентину. Это его внутренний монолог накануне самоубийства, в нем очень неровно, путано (а может ли речь самоубийцы быть иной?) объясняется трагическая история краха и фатальная обреченность семьи Компсонов. В третьей части берёт слово Джеймсон, последний из оставшихся в живых Компсонов, действующий по рецептам сноупсизма. Вульгарный и беспринципный игрок на хлопковой бирже, параноический лицемер, он насмешливо оценивает иллюзии своих прекраснодушных родственников, олицетворяя, несомненно, морально-социальную деградацию рода. В последней части автор, бесстрастный наблюдатель, берет на себя миссию свести всё воедино. Писатель не претендует на роль судьи-моралиста, он — один из рассказчиков.

Название романа «Шум и ярость» позаимствовано у Шекспира. В трагедии «Макбет» герой говорит о бессмысленности бытия: «Жизнь — это история, рассказанная идиотом, наполненная шумом и яростью и не значащая ничего». После первой мировой войны мир переживал жесточайший кризис, кризис гуманизма. Сознание человека было потрясено: он остался один, без Бога, без веры, без идеалов, лицом к лицу с враждебным и яростным миром, который все больше захлёстывали волны анархии и разрушения. Это состояние отчасти напоминало то, что переживали обитатели американского Юга после поражения в Гражданской войне. Фолкнер остро чувствовал, как страдает человек от отсутствия самодисциплины, святынь, общих ценностей, от того, что не видит смысла своего существования. В «Шуме и ярости» он попытался поведать о борьбе человека с обстоятельствами, с окружением, с собой. Собственно говоря, он это делал и в других книгах, всю жизнь. В осознании общечеловеческого удела, в глубоком уважении к человеку заключены главные достоинства фолкнеровского творчества. «Шум и ярость» — его единственный экспериментальный роман, последующие написаны в традиционной манере.

В советской критике Фолкнер из-за мифотворчества, усложненности стиля, интереса к потаенным уголкам человеческой психики, сознания и подсознания был зачислен в когорту опасных модернистов. Сам же писатель, на вопрос, к какой школе он принадлежит, ответил так: «Единственная школа, к которой я принадлежу, к которой хочу принадлежать, — это школа гуманистов». Часто цитируют речь Фолкнера при вручении ему Нобелевской премии, и я не избежала искушения закончить свой очерк его словами: «Я отказываюсь верить в вырождение человека... Почётная обязанность писателя — помогать человеку переносить все тяготы, возвышая его дух, напоминая ему о мужестве, и чести, и гордости, и сострадании, и жалости, и жертвах — обо всём, что было его славой в прошлом. Слово поэта не должно быть простой записью дел человеческих — оно должно быть прочной опорой, помогающей человеку выстоять и победить».

Грета Ионкис