Элиас Портолу — это имя главного героя. Это молодой итальянец, который возвращается домой после тюремного заключения. Тюремный срок он получил за какие-то мелкие преступления, совершенные в юности вместе с «дурной компанией». По-видимому, речь идет о воровстве. Отсидев, Элиас возвращается в свою семью, где его ждут с распростертыми объятиями. Он рад, что наконец вернулся, и чувствует, что для него начинается новая жизнь. В это время один из его братьев, Пьетро, женится на девушке Магдалине, хотя брак этот, как выясняется, не свободен от корыстных побуждений. По необъяснимой случайности Элиас тоже влюбляется в Магдалину, которая, в свою очередь, тоже к нему неравнодушна. Элиас не знает, как ему поступить в этой ситуации, и пытается сделать выбор: либо он во всеуслышание объявляет о своей любви, либо от греха подальше поступает в семинарию, чтобы в итоге стать священником. После тяжелых раздумий он выбирает второй путь. Спустя некоторое время Магдалина объявляет Элиасу, что он отец ее ребенка. Ее ничего не подозревающий муж Пьетро дожидается рождения сына (своего, как он считал), но потом внезапно умирает. После его смерти Магдалина, не могущая обручиться со священником Элиасом, намерена вторично выйти замуж, на этот раз за богатого родственника. Элиас, который никому не может открыть, что он отец ребенка, вынужден страдать от своей любви и от своей судьбы. Ребенок, однако, вскоре заболевает, и его непродолжительная болезнь кончается смертью. Христианский итог книги: через страдание приходит очищение. Элиас очистился.
В общем, среднестатистический бразильский сериал лучше. «Элиас Портолу» предсказуем, как гром после молнии, и утомителен, как вязание ковра. Это даже не роман, а река из банальных слов, по которой идет сплав из пафоса. На весь текст нет ни одной интересной фразы, которая могла бы хоть как-то разбавить заезженные метафоры и авторский максимализм. Примитивные персонажи воспроизводят донельзя типичные образы: отец—добряк, подшучивающий над всем, что видит; старик, видевший многое и дающий мудрые советы; прекрасная женщина («святая»), которая «безумно любит всем сердцем» и, конечно, сам Элиас — мечущийся искатель счастья, который постоянно страдает и испытывает боль. Их столкновения и споры между собой обязательно бескомпромиссны, и, чтобы они пришли к согласию, кто-то должен умереть. Моменты, когда близится очередной поворот сюжета или какое-нибудь важное изречение, ничем не прикрыты и видны еще до того, как автор тактически начнет усиливать напряжение, чтобы в итоге выдать их за нечто трагическое. Но безуспешно. После слов вроде «ребенок весь день был грустным» уже не сомневаешься, что он умрет. В этом смысле не особо удивляешься даже хрестоматийной сюжетообразующей сентенции из уст Магдалины, которая в ответ на вопрос Элиаса «почему слишком поздно?» отвечает: — Потому что я мать твоего ребенка...
После такого заявления, да еще приправленного многозначительным многоточием, произведение не имеет уже никакой убедительности. Сколько раз ни встречаю это, всегда удивляюсь. Что у Деледды, что в примитивном культурном шлаке вроде «Звездных Войн» — да везде. Ну сколько можно? У Деледды дальше читаем:
И его лицо тоже изменилось и побледнело, вихрь чувств закружил его: он покрыл ее лицо поцелуями, говорил ей безумные слова, просил у нее прощения, обещал ей все, что она захочет.
Будем рассудительны: побледнеть можно от неожиданности. Тем не менее, лицо героя твердо перед любой опасностью и само не свое только тогда, когда неожиданно выясняется, что дама беременна. Никогда не мог понять, как, так сказать, для отца это может быть неожиданностью? По-моему, нет ничего закономернее, чем причина и следствие в этом деликатном вопросе. Ох уж эти лица героев... Особо почитаемый мной национальный голос в «Элиасе» не проявился. Простенькие зарисовки природы, с завидной регулярностью вставляемые между диалогами, не создают образа чего-то самобытного. Они слишком просты и в них слишком много авторского желания что-то подчеркнуть и (как бы) дополнительно осмыслить, что делает их слишком искусственными и претенциозными. Активно муссируемая тема греха замыкается в общих фразах, что к тому же не особо вяжется с образами героев. На праздник священники напиваются как свиньи, однако это не мешает им некоторое время спустя давать Элиасу отеческие советы «держаться от греха подальше» и «устремить взгляды к Господу». Никаких более интересных размышлений за этим не следует. Сама Деледда при этом нисколько не иронизирует и не фокусирует на этом никакого критического взгляда. Она абсолютно серьезна в описании жизни, и, видимо, не прочь видеть в «Элиасе» образец истинно трагического произведения.
Вообще у меня вызывает определенное недоумение причина, которой руководствовались издатели «Панорамы», когда выбирали именно этот роман для публикации. Я не побоюсь этого слова, но это подростковый роман. Пусть в момент его первой публикации автору и было почти тридцать лет, тем не менее, при чтении трудно отделаться от впечатления неловкости, неестественности и банальности большинства ситуаций и описаний. Персонажи не преодолевают своей примитивной романтичности, а Элиас, единственный, кто ее преодолел, скатился на уровень абстрактной и крайне невыразительной рефлексии, которая близка к тому, чтобы навести на читателя сон. Вдобавок сам сюжет... Конечно, любой, даже самый примитивный сюжет можно сделать самодостаточным и более того — вечным. Это возможно силами мастерства и особого видения, которые способны придать ему более долгое, более глубокое и всеобъемлющее звучание. Однако роман Деледды представляет собой пример того, что получается, когда нет ни особого видения, ни мастерства. Это как раз тот самый роман, который актуализует чаяния подросткового сознания и который написал бы любой писатель. В частности, их написали Джон Стейнбек («Золотая чаша») и Нагиб Махфуз («Мудрость Хеопса»), хотя «Элиас» проигрывает и им. В общем остается только сожалеть, что «Панорама» вынудила читателей знакомиться именно с «Элиасом Портолу». После этой книги у меня нет ни малейшего желания продолжать знакомство с творчеством итальянской писательницы.
Книга может быть интересна разве что тем, кто не прочь в очередной раз разжиться простыми истинами: дьявол не под землей, а внутри нас; плохо смотреть на жену брата; старик мудрее, чем юноша; в жизни больше ничего не надо, кроме как жениться на любимой женщине. С одной стороны, роман Деледды написан чистеньким читаемым языком, с другой, он бесконечно обычен. Все слова до боли знакомы, и поэтому даже трудно сосчитать, сколько именно таких романов мы уже прочитали.