Тематика произведений Кэнзабуро Оэ добывается в области сумасшедшего, и в то же время в области реального. Официальное название этому — гротеск. Путь героя Оэ, как и путь самого писателя, — это попытка остановить ломку, возникающую от непонимания реальности, от столкновения с ее разрушительной мощью, почти чарующей. Будучи современником невиданной катастрофы, обрушившейся на Японию, Оэ раз и навсегда получил прививку против традиционализма и мира простых форм. Неслучайно, кстати, что он воспринял художественные достижения Сартра и аналитическую психологию Юнга. Ведь при всем смысловом несходстве этих течений, они схожи в том, что в поисках нужных образов покидают область изведанного и заступают на новую территорию, где имеют дело с людьми и ситуациями, освещенными уже не светом солнца, зависшим над человеческим муравейником, а светом луны, вырвавшимся наружу из психических глубин. И этот свет освещает человека по-другому. Исчезают примитивные рассуждения о социальном устройстве, а общность во взглядах между людьми добывается все труднее: человек многократно разорван и прежде всего внутри себя, поскольку в обманчивом лунном свете он выявляет черты безграничного величия и одновременно черты звериные. В случае Оэ главный итог здесь состоит в том, что появляются новые формы конфликта, новые декорации и новые технологии повествования.
Все это можно найти в романе «Объяли меня воды до души моей». В центре повествования странная жизнь Ооки Исана и его слабоумного сына Дзина. Они вдвоем живут в частном бомбоубежище — мощной железобетонной конструкции, напоминающей скорее уродливую крепость, чем жилье современного человека. Исана решил покинуть большой мир, чтобы посвятить жизнь своему сыну, который едва способен говорить. Их спокойной жизни долгое время ничего не препятствует, но с некоторых пор Исана обнаруживает, что недалеко от его дома, на развалинах старой киностудии, среди гор мусора постоянно снуют какие-то подростки. Он наблюдает за ними через бинокль, выглядывая из бойниц своего убежища, они же ведут ответную слежку за ним. Это подобие шпионской игры вскоре заканчивается. Подростки, почуяв неладное, сами заявляются к Исана с намерением просто убить его как ненужного свидетеля. По их предположениям, он догадался о том, что на киностудии у них оборудован тайник, и собирается доложить об этом полиции. Исана же, сумев убедить подростков в том, что он не имеет отношения к полиции, вынужден принять одного из них к себе домой. Так начинаются странные отношения между ним и Союзом свободных мореплавателей, как подростки сами себя называют. Будучи сначала заложником ситуации, Исана каждую минуту ожидает гибели. Но затем он находит много общего с молодыми бунтарями и в конце концов сам входит в их ряды. Это постепенное прорастание идеологий — ушедшего от мира отца и романтической молодежи — приводит к идейному союзу, с одной стороны, и трагическому итогу, с другой. Союз свободных мореплавателей, состоящий преимущественно из молодых людей, пытается убежать от социального порабощения и мечтает лишь о том, чтобы построить свою яхту. Смысл этого очевиден и прост: мир таков, что со дня на день пойдет ко дну от ядерной катастрофы, так что ценность будет иметь лишь яхта, на которой можно будет бороздить море. На пути к своей мечте подростки совершают нападения на полицейских, крадут оружие, угоняют и уничтожают машины. Их поведение — это нечто вроде призыва к людям, не догадывающимся о близком конце. Полиция в итоге объявляет им войну. Сначала она с боем уничтожает киностудию, затем начинает осаду бомбоубежища, где Исана до последнего держит оборону вместе со своими новыми друзьями.
В основе такого странного сюжета, в котором довольно много бессмысленного и ужасающего насилия, тем не менее лежит идея гуманизма. Причем она, перед лицом фактов, многократно опровергающих ее, закрепляется в гораздо более фантастических требованиях, чем те, которые существовали раньше и касались исключительно человеческого общежития. Что изменилось, побудив ее к такому развитию? Появилась реальная угроза жизни планеты и как следствие жизни всего живого. В романе это центральная тема размышлений Оэ. Ооки Исана, оберегая сына, который и сам больше похож на растение, берет на себя миссию «поверенного китов и деревьев». Для него человек утрачивает право быть гарантом жизни, теперь эту должность берут на себя киты и деревья — единственные, кто хранит ее красоту и величие. К их душам обращается Исана, а далеко не к душам людей, окружающих его.
— Киты — самые крупные, самые прекрасные из всех млекопитающих, — заговорил Исана, следуя чувству долга поверенного.
— Люди, безжалостно охотясь на китов, поставили их перед угрозой полного истребления, но я все равно убежден, что в конце концов именно киты окажутся сильнее всех млекопитающих. Особенно в случае ядерной войны условия существования китов, способных сколько угодно находиться под водой, окажутся несравненно лучше, чем у сухопутных млекопитающих. В глубине души я уверен, что день, когда погибнет последний кит, окажется также и днем гибели последнего млекопитающего, именуемого человеком.
Мысль о том, что существует некая шкала, измеряющая заслуженность самой жизни и право на нее, и о том, что человек проигрывает по ней китам и деревьям, приводит к парадоксальным выводам, и именно с ними сталкивается отец больного ребенка.
Прежде всего, я понял, что, если во время осады придется сражаться и стрелять в людей, я, стоя рядом с вами, сумею полностью проявить себя как поверенный деревьев и китов. Бах — выстрел во имя прекрасных деревьев, уничтожаемых людьми. Бах — еще один во имя прекрасных китов, уничтожаемых людьми... Возможно, атакующие изумились бы, услыхав мои слова. Но я бы сказал им: если вы не согласны, поставьте себя на место китов и деревьев.
Возможно, дело могло бы ограничиться наклеиванием на Оэ ярлыка благородного, но немного сдвинутого «зеленого», но его мировоззрение не настолько узко. Спасение природы для его героя не слепая самоцель, сама по себе выткавшаяся из воздуха. Она носит в себе черты мощной, хотя и утопической идеологии, которая противостоит чудовищной распущенности как рядовых японцев, так и официальных лиц, обладающих властью. Если первые могут быть просто ленивыми и невежественными, то вторые совершают преступления. А их ложь навлекает дополнительные обвинения. Вот как описывает Исана своего тестя, коррумпированного и извращенного политика, у которого он некоторое время работал секретарем:
Разглядывая в зеркало свою голову, он, наверно, хотел убедиться, что полость рта, напоминающая маленький черный шарик, очень подходит к голове, имеющей идеальную форму шара. Не зря же он, мельком взглянув на меня, непрошеного гостя, не закрыл рта и по-прежнему держал перед собой зеркало. Мне даже почудилось, будто в этой темной круглой яме я увидел раковую опухоль, поразившую его горло. Казалось, оттуда вырываются вонь и мириады вирусов рака. Мне хотелось крикнуть этому старику с головой, имеющей идеальную форму шара: вы за свою долгую жизнь бюрократа и политика лгали несчетное число раз, стараясь добиться, чтобы вам поверили, и на этой удобренной ложью почве взрастили лишь жалкую травинку правды, касающейся формы вашей головы, но, к сожалению, вам никто не верил.
Роман Оэ социален и нервно-созерцателен. Он проникнут мечтой о будущем и болью за текущее. При этом он построен на нестандартных, немного фантастических ситуациях, и эти декорации значительно усиливают послание писателя.