noblit.ru
Виктор Ремизов. Вечная мерзлота. – 2-е изд. - М.: Альпина нон-фикшн, 2023.
На тему сталинских лагерей написано огромное количество документальной и художественной литературы. Тема эта настолько трагична, что продолжает и сегодня оказывать колоссальное воздействие на российское общество. Тем не менее, несмотря на весь ее ужас, единства в России нет. Одни считают, что Сталин был тираном-садистом, другие – что иначе было нельзя, да и преувеличивать масштабы тоже не стоит. В 2021 году премии «Книга года» был удостоен роман Виктора Ремизова «Вечная мерзлота», в котором автор описал строительство так называемой Великой Сталинской магистрали, которая должна была связать железнодорожным сообщением заполярные Урал и Сибирь. Проект изначально был утопическим, но никто не посмел возразить Сталину, и стройка началась. Работа велась усилиями вольнонаемных и ссыльных, но основная тяжесть труда легла на плечи заключенных. На многих сотнях страниц Ремизов описывает, насколько чудовищным был мир лагерей и насколько тяжело жилось людям в атмосфере подозрений и доносительства. Тем не менее герои Ремизова не проклинают жизнь, а пытаются, насколько возможно, найти свой путь. Более того, уже в заключении прозвучит голос в защиту Сталина и его методов. Правда, сомнений все же быть не должно: Ремизов ненавидит Сталина вместе со своими героями. Дело даже не только в человеческих жертвах. Дело еще и в том, что само предприятие изначально было бессмысленным. Сталин во всем считал себя гением и уничтожил профессиональную экспертизу как явление.
В 1947 году в Советском Союзе действовала карточная система, а люди сотнями тысяч умирали от голода. Страна была разрушена и не хватало всего. Тем не менее Сталин жил своими масштабными планами, иногда оторванными от реальности. Он решил построить заполярную железную дорогу от Воркуты до мыса Каменный на Обской губе. Там, на Обской губе, он планировал построить порт и держать военные корабли. Министр морского флота СССР Александр Афанасьев посмел возразить Сталину, что это не целесообразно, потому что акватория там мелководна, а военные корабли десять месяцев в году будут стоять вмерзшими в лед. Да и зачем железная дорога? На этих территориях никто не живет. Какие грузы перевозить? За возражения Афанасьева объявили английским шпионом и посадили, а Сталин начал стройку. Позже выяснилось, что Афанасьев был прав, но Сталин не спешил отказываться от своих планов и сказал, что теперь север европейской части Союза нужно связывать с енисейским городком Игарка.
От Игарки недалеко до поселка Ермаково, который тоже находится на Енисее за Полярным кругом. Впервые Ермаково упоминается в документах 1726 года. Это было промысловое поселение и жили здесь три семьи. Во время войны сюда свозили ссыльных, в частности, немцев Поволжья. Организовали рыбную артель, но к концу войны стало понятно, что от этих начинаний больше вреда, чем пользы. Теперь же, с началом стройки магистрали, Ермаково начинает расти как на дрожжах. Сюда свозят строительные материалы, здесь начинают мостить дороги и строить здания. Весной, когда тает Енисей, на берегу и на воде работать невозможно, тем не менее в Ермаково вовсю кипит работа. Появляются школа, кинотеатр, клубы самодеятельности. И многие по собственному желанию едут сюда. На стройке семьям обещают комнаты площадью целых 10 квадратных метров, это просто невозможное счастье для многих. Жилищный вопрос вообще один из самых болезненных в сталинское время. Желая завладеть квартирой, родственники писали доносы друг на друга. А в Ермаково большинство долгое время живет вообще в гигантских палатках, пусть они и утепленные. В общем, все мечтают о своем угле.
Сюжет в романе выстроен вокруг двух ключевых фигур. Первый – это заключенный геолог Георгий Николаевич Горчаков, прототипом которого послужил первооткрыватель норильских месторождений Борис Николаевич Рожков, расстрелянный в 1938 году. Горчаков в романе тоже открывает норильские месторождения, в частности, летом 1926 года открывает «Норильск II» - месторождение платины, меди и никеля. По совокупности достижений ему в 33 года без защиты диссертации присуждают ученую степень доктора геолого-минералогических наук. Отец Горчакова создавал советскую текстильную промышленность и тоже верил в революцию. Ася, жена Горчакова, окончила Гнесинское училище, а потом и консерваторию. И Горчаков, и Ася охвачены порывом большевиков. Они хотят строить новую страну, поэтому Ася бросила музыку. Перед ними, кажется, открыты все двери, а еще они ждут ребенка, однако идиллия молодой семьи была разрушена в новогоднюю ночь 31 декабря 1936 года, когда Горчакова арестовали. С тех пор началась его тяжелая лагерная жизнь. Он сидел в Норильске, на Колыме, а потом служил фельдшером в енисейских лагерях. Асе, оставшейся в Москве жене врага народа, жилось тоже очень тяжело. Был период, когда Горчакова на время освободили и семья воссоединилась, однако потом последовало новое обвинение, на этот раз политическая 58 статья со сроком заключения 25 лет.
Теперь Горчаков уже ничего не ждет. Он перестал отвечать на письма жены, в последнем своем ответе посоветовав ей забыть о нем и найти нового мужа. Он ни на что не надеется, ни о чем не думает и просто живет. Старый и опытный зэк, он развил в себе лагерную интуицию, позволяющую ему выживать. Он через многое прошел. У него было два ножевых ранения, нанесенных уголовниками. Они предназначались в живот и должны были убить его, но прошли мимо. Но Колыме он почти превратился в доходягу и рылся в помойках, чтобы найти хоть что-нибудь поесть. Сейчас, в конце 1940-х, стало получше. Горчаков шкурой старого лагерника ощущает, что жизнь налаживается. Охранники и зэки как бы договорились между собой против малоумной государственной машины. Он называет это «справедливые отношения несвободных людей». В действительности было мало отличий между охранниками и зэками. Когда Горчакову совсем худо, он мечтает о том, как берет оружие и уходит. Подальше от цивилизации. А ведь когда-то он был охвачен трудовым порывом. Он искренне пошел за большевиками, хотел работать не покладая рук и даже допускал перекосы во внутренней политике. А потом его арестовали и судили. Суд длился десять минут, и все обвинение держалось на показаниях одного человека. Некоторое время Горчаков, видимо, еще пытался это понять, объяснить ошибкой. Когда его переводили из Колымского лагеря в Норильск, то в Норильске он, будучи заключенным, все равно страстно хотел работать. Теперь же, в конце 1940-х, имея срок в 25 лет, на предложение снова отправиться в Норильск он отвечает отказом. Работать с Берией, добывать алмазы, чтобы построить больше пушек и опутать всю планету колючей проволокой? Нет, спасибо. Он лучше останется фельдшером. Его вера в светлое будущее, которое можно построить трудом, уничтожена. Он бывал в низовьях Енисея в разное время. Раньше здесь жили свободные люди, всего добивавшиеся своими руками. Жизнь была трудная, но честная. Были индивидуальность и достоинство. А теперь одни серые подневольные лица. Горчаков прекрасно понимает, что во всем виноват Сталин и говорит так: «Почти сорок тысяч человек, неглупых и не уродов, вертятся, как мартышки, в гигантском заполярном зоопарке по воле одного человека». Спустя годы заключения Горчаков понимает плюсы лагерной жизни и, по крайней мере, уже не боится ареста. Он живет без страха и без живых эмоций вообще. Горчаков называет свое нынешнее существование в лагере неплохой жизнью и говорит, что на воле многие живут хуже. Смерть не страшна, есть вещи похуже нее, например, попасть на общие работы. А вообще Горчаков даже везучий, ведь его ни разу не били на следствии. Он только понять не может, зачем все эти формальности, видимость суда и закона? Захотят, все равно посадят, а показания выбьют под пытками. Тогда зачем притворяться?
Жена Горчакова Ася осталась в Москве со свекровью. Свекровь совсем ослабела и большую часть времени проводит в кровати. Коля, старший сын Горчакова и Аси, ходит в одежде с заплатками. Сева, младший сын, будет сидеть всю зиму дома, потому что у него вообще никакой одежды нет. Еды мало, на работу с такой анкетой устроиться сложно, хотя периодически появляются влиятельные мужчины, готовые помочь в обмен на любовь. Но Ася не хочет такой корыстной помощи и в конце концов решается отправиться с детьми к мужу. Путь будет сложен и полон опасностей. Очевидно, что вместе им быть все равно будет нельзя, но Ася не может поступить иначе. Она чувствует, что что-то поменялось в стране после войны. Теперь нет такого животного страха, как в конце 1930-х. Еще когда Горчаков писал жене письма, он сообщал что мертв и ему ничего не надо. Это была не выраженная словами мысль, с которой можно дискутировать, а именно абсолютная правда. Но Ася не хочет в это верить. Ей во что бы то ни стало нужно увидеть мужа.
Вторым важнейшим героем «Вечной мерзлоты» является 22-летний капитан буксира Сан Саныч Белов. Его так и называют все – Сан Саныч. Этот во многом наивный молодой человек тоже охвачен желанием служить Родине. Сталина он боготворит, а об огромном количестве заключенных предпочитает просто не задумываться. Если их посадили, то, наверное, за дело. Органам виднее. Доходит до того, что простодушный Белов, привозя зэков на барже в пункт назначения, не спешит их выпускать из трюмов и говорит, что сначала нужно пообедать. Флотский лейтенант Белов просто не думает. Сталин – велик, дело его – огромно, Родина – прекрасна и трудовой долг тоже прекрасен. Смысл жизни Белова заключался в том, чтобы сделать жизнь лучше. Именно этого требовал от него Сталин. Достаточно оглянуться и увидеть, что вся страна строится, разве это не прекрасно? Да, дорога трудная, но верная. Белов будет в гневе, когда столкнется с Горчаковым и увидит, что тот отказывается поднять стакан за Сталина. Он вообще побаивается зэков и не знает, как себя с ними вести. У них какие-то свои законы, поэтому лучше в это дело не лезть. Еще больше он недоумевает, когда старые лагерники пьют за смерть Сталина. Слепые обиженные люди, что с них взять?
Бывалые помощники из команды Белова будут осторожно пытаться открыть ему глаза, да только бесполезно. О несправедливости Белов говорит так: здесь не поймешь ничего, мозги пухнут. Старший помощник поправляет: дело не в мозгах, а в том, что совести не осталось. Позже Белов скажет дважды раскулаченному местному бакенщику, что надо преодолеть личную обиду. Мы живем в свободной стране. Опытный лагерник-бакенщик отвечает: ты перевозишь зэков и не видишь произвола конвоиров. А не видишь потому, что просто отворачиваешься! А зачем Белову думать об этом? На его кителе уже сверкает рубиновый орден Красной звезды за заслуги в речном судоходстве. Но задуматься придется и очень горько задуматься.
Белов торопливо и неразборчиво женился и совсем скоро осознал свою ошибку. Развестись оказалось теперь не так-то просто, к тому же в его семейную историю влез настоящий подлец старший лейтенант госбезопасности Квасов. Он открыто спит с его женой, но разводиться с ней самому Белову запрещает, говоря, что за это упрячет его в тюрьму. Дело осложняется тем, что Белов в своих разъездах по Енисею встретил подлинную любовь своей жизни – ссыльную француженку по имени Николь. Их любовь прекрасна, но как же сложно Белову быть с Николь. Все против них. Кажется, что силы власти целенаправленно и без всякой причины ломают им жизнь. Мало того, что ему не дадут быть с Николь, так еще лейтенант Квасов хитростью заставит его стать осведомителем (только по бумагам, сам Белов моментально осознает ужас своего поступка и ни единого доноса не сделает). Более того, честные и человечные поступки, а также любовь к иностранке приведут его в подвалы НКВД. Совсем недавно он разработал эффективный метод толкания барж, который мог помочь стране сэкономить множество ресурсов, но по линии госбезопасности его кандидатура на получение государственной премии была отклонена. Не спасли его ни орден, ни поездка в Москву. Основанное на домыслах мнение органов легко перевешивает реальные заслуги. Белов быстро лишился иллюзий, которые у него были раньше.
А глазами возлюбленной Белова Николь мы увидим, какая же страшная разруха была в России. Николь бежала от немцев из Франции в Латвию, но там ее, приняв за латышку, забрали советские комиссары и отправили в ссылку в Россию. Когда Николь вывозили из Латвии, она до последнего надеялась, что мудрый Сталин не допустит несправедливости. Она искренне верила, что в России сейчас творятся великие дела и на нее нужно равняться. Она была уверена, что Россия вошла в Латвию только для того, чтобы защитить ее от немцев. Это было по-своему неплохо, ведь немцев все боялись, а русских любили. Но что она увидела из окна вагона? Пустые неухоженные поля, худых лошадей и коров. Те, кто ехал в поезде с Николь, узнав о нападении Германии на Советский Союз, уже начали надеяться на приход немцев. Ведь немцы не считали, по крайней мере, французов за скот, а ту же Николь везли в вагоне как скотину. Так Николь оказалась ссыльной переселенкой на Енисее. По идее, ее как француженку должны были вернуть на родину, но никто уже давно не хочет в этом разбираться. Для всех она была латышка, а значит, подданная Советского Союза. Правда, когда Белову будут объяснять, что брак с иностранкой – это уголовное дело, станет понятно, что органы всегда были прекрасно осведомлены о французском происхождении Николь. Ей остается только верить в любовь: «У нас нет никакой другой возможности напомнить Господу, что мы есть. Любовь – единственное, с чем Он считается».
Ремизов и его герои ненавидят особистов, но весьма объективны в их изображении, потому что многие власть предержащие в этой книге ведут себя достойно и даже подают пример. Вот замначальника Стройки-503 капитан МВД Яков Семенович Клигман. Он помогает вместе со всеми переносить грузы, хотя мог бы с помощью криков только руководить другими. Или еще более показательный пример – это особист лейтенант Иванов. Он имеет власть, но не является садистом, ломающим жизнь невинным. Он человек, который сам перестроил себя в соответствии с заветами первых революционеров. Водку не пьет, на пьяные рыбалки не ездит, обливается по утрам ледяной водой и сам колет дрова на морозе. При этом читает и любит философствовать. Да, он может осудить человека, но у него на это есть хоть какая-то тень права, ведь он лучший из людей. Он был сыном чекиста и потому сам решил стать чекистом. Заставил себя хорошо учиться, стал спортсменом, а после окончания школы НКВД попросился на самый суровый объект в Заполярье. Карьеристов при этом ненавидел. Он хотел стать совершенным человеком и подать пример другим. Правда, Горчакова он с радостью и абсолютным удовлетворением застрелил бы еще в 1937 году, ведь предателей нужно уничтожать. И это лучший из особистов, а что говорить о подлецах? Таков старший лейтенант Квасов. Это настоящий садист-самодур, упивающийся своей властью и думающий только о личном благе. Когда ему удалось заставить Белова подписать бумагу о сотрудничестве, душа его запела. Мерзкая и циничная душа: он сам склонил Белова к этому и сам же за это презирал. Если же надо обвинить кого-то, то логика просто абсурдна. Жертвам объявляют так: вы еще сами этого не знаете, но уже являетесь предателями и врагами народа. В вас завелась гниль, которой вы пока не чувствуете, а мы уже хорошо видим. Поэтому все так боятся получить политическую статью. Доходит до того, что некоторые рады тому, что совершили свои преступления пьяными. Будь они трезвыми, их судили бы за диверсию, а за это сроки больше.
У Ремизова трагедия сталинского периода заключалась в том, что революция обманула тех, кто искренне ей поверил. Управлять страной стали просто некомпетентные начальники, которые не особенно ценили человеческую жизнь. Чем сталинские вертухаи лучше фашистов? Как-то лагерники увидели, как колонну заключенных под дулами автоматов и лай овчарок гнали вверх по холму. Абсолютно так же делали фашисты во время войны. Напарник Горчакова санитар по имени Шура Белозерцев прислушивается к лагерю так же, как прислушивался к фашистам на фронте. И признается, что в лагере было страшнее. Он не понимает, почему государство тратит столько средств на создание и содержание лагерей. Это же просто разорительно! Для Горчакова такие размышления просто старая лагерная песня, вызывающая улыбку.
В романе много свидетельств абсолютной беспринципности советских властей. Один лагерник, например, вспоминал, как их забросили на участок лесозаготовки. Через две недели опера вернулись и удивились, что зэки живы. И заключили: раз вы живы, значит, вы не работали и сбегали в тайгу. За это добавили еще срок. То есть ты виноват уже в том, что выжил. Лагерники сравнивают: при царе-злодее заключенного одеть и обогреть надо было, а сейчас неважно, умрет он или нет. При этом в письмах с зоны запрещалось упоминать Колыму и Норильск – это считалось разглашением государственной тайны. Извещать родственников о смерти человека в лагере тоже категорически запрещалось. В сильные морозы технику, лошадей и собак берегли, а людей заставляли работать. Еще на Енисее донимает мошка, но накомарники положены только начальству. Поэтому опытные лагерники объясняют новичкам: чтобы выжить, нужно звериная психика.
Да и только ли в зоне было плохо? В «Вечной мерзлоте» появляется несчастный 14-летний подросток, который получил год лагеря за побег из школы фабрично-заводского ученичества. Фрося, временная напарница Горчакова по одной санитарной миссии и героиня, имеющая реальный прототип, рассказывала, как все изменилось в Бессарабии с приходом советской власти. У нее было поле с кукурузой. Когда кукуруза поспела, Фрося попросила разрешения нанять работников. Фросе строго отказали – нанимать нельзя! Тогда она ответила, что урожай погибнет. Ей ответили: погибнет урожай, посадим тебя как саботажницу. В итоге урожай собрал колхоз и свалил кукурузу в бурты. Фрося в недоумении, кукуруза же сгниет. Ей снова ответили – не твое дело! Так она и сгнила. И ведь Фрося не хотела бежать в Румынию, она искренне поверила советской власти, все надеялась, что придут новые грамотные начальники и во всем разберутся.
Нигде не было счастья, даже если ты был свободен. Вот в Туруханске с северными надбавками зарплата целая тысяча рублей, вроде бы хорошо. Но из них нужно отдать 150 рублей за государственный займ, налог на холостого 60 рублей, подоходный налог 80 рублей, сельхозналог с земли 180 рублей, страховые платежи за посев огорода, корову и дом 130 рублей плюс сбор за регистрацию охотничье-промысловых собак. Вдобавок государству нужно было сдавать часть производимых продуктов – молоко, мясо, шкуры, яйца, картошку. В итоге фермер оставался нищим.
Но вместе с тем Ремизов пишет, что многое все-таки делалось. Проект магистрали был секретным объектом Енисейжелдорлага, но в Москве это называли Ударной комсомольской стройкой, так что многие молодые люди просились сюда добровольно. Вот молодой архитектор Николай Мишарин мечтает, как из Ермаково вырастет огромный город и в этих мечтах он совершенно счастлив. Мишарин уже, ссылаясь на план, обещает девушкам в этом году новенькое жилье на 10 тысяч человек, школу, библиотеку и дом культуры. И действительно, в Ермаково организовали больницу на 100 коек с большой операционной, рентгеновским аппаратом и зубным кабинетом. За электричество здесь не платили. Уголь и воду развозили бесплатно. Плохо, с перебоями, но все же ходили автобусы. В Ермаково были клубы самодеятельности, кино и концерты, устраивались соревнования по волейболу и лыжные гонки. Для детских подарков к Новому году самолетами доставляли мандарины. Эта была искусственная, но все-таки жизнь. Также с опережением графика на год удалось провести телефонную связь между Салехардом и Игаркой.
Все можно сделать и построить, однако какой в этом смысл, если проект изначально утопичен и нереализуем? Ремизов пишет, что абсолютно всем, кроме Сталина, было понятно, что проект полная туфта. Тот же счастливый архитектор Мишарин быстро потерял энтузиазм. Он понял, что строить нужно не четыре, а двадцать лет и качественно, проводить расчеты. А у них отчеты за количество, а не за качество. Как вообще можно было начинать стройку в 1947 году, если даже в 1951 году не было утвержденного технического проекта и генеральной сметы? Вот засыпают болота песком, кладут дорогу, а потом пройдет время, песок, которого по отчетам положили больше, чем на самом деле, растечется и вся дорога опять уйдет в болото. Зато по отчетам все хорошо. Или вот на совещании задают вопрос: мы начали рельсы класть, а трасса на местности не обозначена, как быть? Ответ начальства: план железной дороги будет представлен 1 марта 1952 года, то есть через три года. Ответчику возражают: но план по укладке у нас-то на этот год, а не на 1952. Поэтому бригадиры с нарядчиками придумывали несуществующую работу, чтобы выполнить план. Сталину, разумеется, не докладывают о реальном положении дел. Полотно, положенное зимой, уже пришло в негодность и, чтобы отремонтировать его, нужно потратить в два раза больше денег. Кругом по отчетам пририсовывают объемы работ, которых не было, и иногда проверка легко выявляет обман. Однако в комиссии тоже люди, которых можно купить. Даже непонятно, сколько километров железной дороги в итоге построили. В разных редакциях заключительного акта фигурировали разные цифры.
Вся эта гигантская, но совершенно бессмысленная работа была начата и поддерживалась волей одного человека – Иосифа Сталина. Вождя не перестают прославлять. Даже Шостакович был вынужден написать «Ораторию о лесах», посвященную сталинским планам преобразования природы. И суровые геологи-зэки не могут выключить радио, чтобы прервать восторженный поток. Это будет хуже, чем остаться одному за тысячу километров от цивилизации. В дикой природе всегда есть шанс, здесь его нет. А тем временем к юбилею Сталина на берегу Енисея возвели павильон с его десятиметровой статуей. Рядом с ним построили отдельную небольшую электростанцию, которая освещала и отапливала огромное помещение.
Современные защитники Сталина утверждают, что он не имел отношения к репрессиям, что все это был произвол региональных элит. Ремизов доказывает обратное. Например, Белову во время допросов показывают документ за подписью Сталина о том, что к заключенным могут применяться методы физического воздействия, иными словами, пытки. Есть в романе и другой второстепенный герой, который утверждает, что лично видел документы, в которых Сталин красным карандашом отмечал тех, кого следовало расстрелять. Ремизов проводит следующую мысль: никакой любви к Сталину не было, был только страх. И после того как по радио объявили о болезни вождя лагерный хирург выражает эту мысль прямыми словами: вокруг Сталина, который сейчас находится при смерти, нет никого кто захотел бы ему помочь. И как же все изменилось, когда вождь наконец умер! Лагерный народ сразу же воспрял духом, а начальство, наоборот, поджало хвосты. Лагерники не скрывали радости. Сдох! Загнулся! Околел! – пошли по бараку выстраданные проклятия. И только Горчаков не улыбался, потому что не мог радоваться смерти человека. Разве что Ася не могла простить Господу, что он отпустил этого зверя просто так. И все равно ей было его жалко – это был самый несчастный человек на земле.
Сразу после смерти Сталина вышло постановление о консервации или полной ликвидации 26 строек всесоюзного значения, среди которых была и Сталинская Магистраль. Теперь сжигают тонны бюстгальтеров и чулок, выбрасывают парфюмерию, лекарства и медицинскую вату. Тогда зачем все это было нужно? Также после смерти Сталина была объявлена амнистия. На волю входило 800 тысяч человек, еще 400 тысячам отменялся приговор. Лагерное население сокращалось наполовину. Из этого можно сделать вывод, что Ремизов не ориентируется на тех антисталинистов, которые утверждают, что вождь отправил в лагеря половину страны. У Ремизова население ГУЛАГа, получается, составляло около 2,5 миллионов человек. Однако автор «Вечной мерзлоты» идет даже дальше и дает высказаться защитникам Сталина. Один следователь госбезопасности объясняет: нужно понять Сталина, ему досталась нищая и ленивая страна. Чтобы заставить людей работать и не бунтовать, нужен был страх. Не важно, что сажали, может быть, невинных, зато другие боялись и так наводился порядок. Под репрессии попало меньше 3 процентов населения, остальные же были счастливы. Сталин был гений. Но понятно, что жертвы репрессий вроде Горчакова и Белова с этим не согласны. Какое же может быть народное счастье, если кругом страх?
Ремизов написал книгу о суровых временах. Но акцент у него делается не только на жестокость палачей, но и на то, что даже в лагере можно сохранять человечность. Хотя это чрезвычайно сложно. Сан Саныч Белов, вчерашний оптимист и строитель светлого будущего, увидел, что в лагере не просто отменены, а буквально уничтожены все человеческие законы. Люди превращены в скот. Но даже он, освободившись, нашел свой путь к свету. По-видимому, в религиозном переживании он нашел такие высокие смыслы, что был готов простить своих истязателей. Еще Белов понял, что люди живучи, от тоски они гибнут только в книгах. Такой же образ положительно прекрасного человека воплощает Горчаков. Однажды он нечаянно заложил одного негодяя и того расстреляли. Теперь Горчаков испытывает угрызения совести, хотя мог бы радоваться. Все дело в его высочайшем моральном императиве, приобретенном еще на Колыме: никогда не выживать за счет другого. Горчаков, эта твердая глыба спокойного опыта, говорит следующее: должны прийти свободные люди будущего, чтобы все это понять. Мы жертвы, но мы не видим всей картины. Вдруг это необходимая плата за какое-то великое счастье для потомков? В общем, Горчаков пытается, но пока не может найти смысл, ведь все это страшная национальная трагедия. Но таким свободным человеком будущего, вероятно, стал сам Виктор Ремизов, написавший эту сильнейшую и во многом документальную книгу. Его герои говорят: людям не нужны знания о лагере. Применить к себе они их не могут, а сопереживать непосильно. Да и в горе товарищей нет. Горький опыт никому не нужен, он пугает людей, когда они видят его в глазах другого. Тем не менее Ремизов нашел силы рассказать о чужом горе, несмотря на то что читателей, желающих разделить его, скорее всего будет немного.
Сергей Сиротин