Приветствуем вас в клубе любителей качественной серьезной литературы. Мы собираем информацию по Нобелевским лауреатам, обсуждаем достойных писателей, следим за новинками, пишем рецензии и отзывы.

Критика ниже критики. Жозе Сарамаго. Каин

У Жозе Сарамаго, как известно, были сложные отношения с религией и церковью. В самом знаменитом своем романе «Евангелие от Иисуса» он представил основателя христианства не Богом, а простым земным человеком, который, в частности, активно приобретает чувственный опыт. Эта книга просто взбесила Ватикан, особенно когда Сарамаго не только не был осужден общественностью, а еще и получил Нобелевскую премию. На мой взгляд, «Евангелие от Иисуса» не стоит той критики, какой его подвергли. Это довольно плоский выпад против религии, обсусловенный только тем, что Сарамаго не нравится жестокий иудейский Бог. Недавняя книга Олега Зоберна «Автобиография Иисуса Христа», как мне представляется, может вполне потягаться с трудом португальского нобелиата, а в чем-то даже и переплюнуть, притом что в плане «святотатства» она «Евангелие от Иисуса» оставляет далеко позади. Между тем, в последнем романе «Каин» (2009) Сарамаго продложает нападать на религию. Он не может понять, зачем человечеству вообще нужен такой Бог, который своим созданиям только строит бесконечные козни.

В «Каине» Сарамаго перекладывает на свой лад библейские сюжеты. Сказать, что этот лад противоречит Библии, пожалуй, нельзя, так как ее сюжеты пересказываются близко к тексту. Впрочем, Сарамаго нередко добавляет что-то от себя, а иногда и вообще фантазирует. При этом пересказ построен по одному сценарию. Сарамаго всегда акцентирует внимание на том, что каждое вмешательство Бога в человеческую историю приводит к катастрофе. Начинается история, как и сам мир, с Адама и Евы. В раю им хорошо, пока Ева не угощает Адама яблоком с древа познания добра и зла. Бог изгоняет пару, после чего ей приходится трудами добывать себе хлеб. Оказывается, что они не единственные люди на земле, были созданы и другие за пределами рая, «в порядке эксперимента». У них Адам учится возделывать землю. Позже у него рождается три сына, Каин, Авель и Сиф. Важны для истории первые двое. Каин был земледельцем, Авель скотоводом. Когда братья принесли Богу свои жертвы, тот принял от Авеля плоть животных и отверг дары земли, принесенные Каином. Каин обозлился и убил брата. Бог пометил его печатью и обрек на вечные скитания, заключив своего рода «договор о разделении ответственности». И Каин начинает скитаться по земле. Он приходит в землю Нод и поступает на строительство глиномесом. Его замечает владычица земли Лилит и делает своим любовником. Ее муж Ной терпит это, потому что сознает вину – он не может дать супруге ребенка. Поэтому он не против усыновить ребенка, рожденного от любовника. Однако оргии Лилит так роскошны, что сердце Ноя не выдерживает ревности, и он приказывает слугам убить Каина. Только вот убить его невозможно – его защищает Бог. Теперь уже Лилит подбивает Каина убить Ноя. Каин отказывается, не желая брать на совесть вторую смерть, и покидает Нод.

Он обнаруживает, что может как бы перемещаться между мирами. Он может возвращаться назад и может переходить в будущее. И каждый раз новое время оказывается для него вечным настоящим. Он становится свидетелем ряда библейский событий, которые случились много позже его собственной истории. И в некоторых он принимает непосредственное участие. Например, именно он, а не ангел (который опаздывает) отвращает руку Авраама, занесенную над телом Исаака, не давая совершиться жертве, потребованной от Авраама Богом. Он видит пеструю толпу людей, не понимающих друг друга, у недостроенной Вавилонской башни. Он едва избегает смерти в Содоме, пораженном Богом за аморальное поведение его жителей. Он работает у благополучного и счастливого Иова, когда Сатана, находясь в сговоре с Богом, обрушивает на него насчастья. Наконец, он путешествует по водам в ковчеге Ноя, где осуществляет наконец свою месть Богу. Принимая во внимание многочисленные инвективы автора по адресу Бога, читателю уже давно понятно, что жизнь Каина подчинена ненависти. Ненависти к Создателю.

Сарамаго в этом романе предстает примитивнейшим материалистом, который в принципе не способен ни к какому трансцендентному переживанию. Для него Библия не хранилище древней мудрости, а что-то вроде очередного будничного текста, написанного безымянным коллегой-евреем, с которым он, поскольку не может молчать, решает поспорить. Не будем здесь утверждать, что все сказанное в Библии является истиной в последней инстанции. Это так только для религиозных людей. Но уровень критики Сарамаго настолько низок, что и нерелигиозный человек поймет – португальский писатель не в состоянии выйти за пределы буквального понимания Библии. Его критика находится на уровне примитивного антирелигиозного памфлета, чего-то в духе книжек типа «Библия для верующих и неверующих» советских лет, где доказывается глупость евреев, не способных создать картину мира и истории, соответствующих современной науке. Сарамаго возмущен Богом. Бог зол, злопамятен, своенравен, может не держать слово, противоречив, узколоб, циничен. От всего, что он делает, человечеству становится только хуже. Как может Бог заставлять Авраама убивать собственного сына? Сарамаго не может этого понять, потому что, очевидно, не читал «Страх и трепет» Серена Кьеркегора, где тот подробно разбирает эту библейскую драму, оправдывая ее трансцендентной философией веры. И если уж критиковать Библию, то надо подходить к этому с мощными инструментами. Можно ли сравнить позднего Фрейда, разбирающего образ Отца в Библии, и Сарамаго, который не понимает глубинных смысловых токов библейских сюжетов, а берет лишь поверхность и, видя дикость, в ужасе отворачивается? Или труды постмодернистов, разрушающих Логос? Нет, Сарамаго очень далеко до высшей лиги критиков Библии.

Сарамаго, что называется, вопрошает в лоб. Взять тему грехопадения. Писатель недоумевает, почему это Бог запретил есть с древа познания. Ну, не хотел он, чтобы Адам и Ева если с него, мог бы вообще не сажать. Или посадить в другом месте, или обнести колючей проволокой. Библейская концепция свободной человеческой воли Сарамаго, очевидно, неизвестна. Он может только комментировать поступки Бога как какого-нибудь школьного проказника. Уже на уровне языка писатель чрезвычайно циничен. Он хочет всю библейскую историю рассматривать с чисто человеческих позиций, потому с удовольствием сообщает нам о том, что раз Ева могла рожать, то у нее, очевидно, были яичники. Отсутствие пупка у Адама и Евы он называет «фабричной недоделкой», портящей «товарный вид». А Господь - «не из тех, кому стоит доверять». Интересно разве что звучит наблюдение писателя о том, что «господь не выносит вида счастливого человека». Но кто с этим будет спорить? Никто и не говорит, что иудейский Бог несет подобно Христу блаженство жизни. Он несет только строгие правила и карает за неподчинение им. В общем, и здесь Сарамаго ничего нового не открывает.

Понять Сарамаго, конечно, можно. Для него Бог – это безумец, который обещал из-за нескольких праведников, если найдет их, пощадить Содом, а вместо этого сжег город дотла вместе с детьми. Оправдать его, по Сарамаго, нечем. «История людей, - говорит писатель, - есть история всех недоразумений, что вышли у них с господом, ибо ни он нас не понимает, ни мы его». Библия, безусловно, полна противоречий, и история знает немало богоборцев. Даже Христос, в значительно более «мягком» Новом завете говорил, что принес на землю меч. Но что нельзя сбросить со счетов – так это величие Библии. Не каждая книга выдержит двухтысячелетнюю проверку временем.  Сарамаго же критикует ее, как будто это роман недалекого бульварного писателя. Это и раздражает в «Каине» больше всего. Отсутствие уважения к древности, пусть многое сегодня – на нерелигиозный взгляд – и покажется нам предрассудками.

Сергей Сиротин