noblit.ru
Алексей Варламов. Одсун. М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2024.
Война на Украине идет уже несколько лет, и она сильно повлияла на наше общество. Исторические процессы всегда находят отражение в литературе, и теперь можно сказать, что у нас действительно появилось сильное современное высказывание о конфликте между Украиной и Россией. Его сделал известный филолог и писатель Алексей Варламов. За эту книгу, названную чешским словом «одсун», он получил премию Большая книга, и одновременно роман стал Книгой года. Правда, «Одсун» шире проблем Украины и России, он скорее посвящен ненависти народов друг к другу вообще. Действительно, половина романа никак не связана с нашими странами, а описывает взаимоотношения далеких чехов и немцев в Судетской области. Как известно, Гитлер подчинил Чехословакию, не проявив к ней жестокости, но заставив ее промышленность работать на себя. А когда Гитлер был повержен, чехи отомстили немцам, столетиями проживавшим в Судетах, часть из них выслав в Германию, а часть уничтожив. Вот главный герой «Одсуна» и пытается понять, почему чехи ненавидят немцев, а украинцы русских.
Не то чтобы этот герой был каким-то особенным мыслителем. Свои мысли он прямо называет обывательскими и этому не удивляется. Если я неудачник, говорит он, почему же я должен думать иначе? С какой стороны ни посмотри, он человек самый обычный, по сути, посредственность. Сам признает свою легкомысленность, которая не позволила ему ничего добиться, а также роковое любопытство. Ни ума, ни денег. Живет одним днем, не думая о будущем. Сначала учился в английской спецшколе, потом закончил философский факультет МГУ. Его готовили к важным гуманитарным миссиям за границей, а теперь оказалось, что его диплом никому не нужен. Он приветствовал Ельцина и ненавидел «совок». Слишком поздно он понял, что в перестройку все жаждали правды, а в итоге народ просто опоили новой ложью. Так что, когда настали 1990-е, он пытался выживать как все. Подрабатывал даже редактором эротических романов. Он осуждал друга детства, который разбогател, став спекулянтом, но в действительности просто не сумел приспособиться к новому времени и зарабатывать сам. С другой стороны, благодаря этому другу он лично увидел сильных мира того времени, например, «внука детского классика» и «рыжего господинчика», в которых угадываются вполне очевидные люди. Тем не менее герой этой книги отчасти лишен стрежня и как будто пытается его найти, правда, скорее пассивно и не прикладывая к этому особенных усилий. Всю жизнь он работал в архивном отделе издательства, так и не сделав карьеру. Но хотя бы занимался делом по душе, потому что чтение всегда было для него страстью на уровне физиологии. Впрочем, когда мы открываем «Одсун» на первой странице, те времена уже позади.
Мы встречаем нашего героя в 2018 году как раз в Судетах на территории Чехии с просроченной визой и фактически в бегах. Он находит приют в доме местного православного попа по имени Иржи, которому постепенно рассказывает историю своей жизни. Он начинает с детства и описывает летние деньки в подмосковной Купавне, где у его семьи была дача. Потом студенческие годы и влюбленность в девушку Катю Фуфаеву из украинской Припяти. Они не станут мужем и женой, но четыре года проживут вместе, пока благодаря стараниям героя Кате не удастся получить стипендию для переводчиков в Америке. Вот здесь их пути разойдутся на много лет, а потом сойдутся – уже в постмайданной Украине. Катя возненавидит Россию и станет известной активисткой майдана. Смогут ли теперь герой и Катя понять друг друга? Ведь когда-то герой запомнил Катю как хрупкую, но одновременно сильную девушку, которая своим упорством всегда добивалась своего. И еще вопрос: почему в Чехии герой находится в бегах?
Героя «Одсуна» зовут Вячеслав, так его называют другие, а сам роман написан от первого лица. Он человек не столько осуждающий, сколько сочувствующий. В Чехии он подробно узнает историю «одсуна», то есть выселения немцев из Судет после войны с отъемом имущества. Виновники, казалось бы, очевидны. Мюнхенский сговор Гитлера привел к установлению протектората над Чехословакией, поэтому месть чехов немцам вроде бы можно оправдать. Но Вячеслав сочувствует именно немцам и делает вывод, что чехи после войны поступали не лучше нацистов. Немцы, как известно, заставляли евреев носить нашивки со звездой, так вот чехи тоже заставили судетских немцев носить нарукавные повязки с буквой N, и не важно, симпатизировали они Гитлеру или нет. Немцам запрещалось ездить в общественном транспорте, ходить в кино, иметь велосипеды, радиоприемники и пишущие машинки. Тогда чем чехи отличались от нацистов? Вячеслав смотрит на историю глубже. Немцы столетиями жили в Судетах. Они были работящие и дисциплинированные, занимались ремеслами и строили крепкие дома. Вячеслав буквально ощущает здесь немецкий дух, утверждая, что Судеты для немцев – это то же, что Косово для сербов и Дикое поле для русских. Но чехи утверждают, что именно чешские князья древности даровали немцам право жить здесь, то есть изначально эта земля чешская. Так возник конфликт между чехами и немцами, так похожий на то, что происходит сегодня между украинцами и русскими. Вячеслав признает, что свои одсуны были и в России, когда Сталин выселял калмыков и чеченцев. Но то был произвол власти, а не народа.
За то недолгое время, что здесь пробыл, Вячеслав полюбил Чехию. Ему здесь хорошо, он как будто помолодел на десять лет. Он проникся силой чешской нации, которая сумела сохранить свой язык, когда, казалось бы, исторический процесс подводил ее к пропасти и забвению. Вячеслав превозносит эту страну, которая фактически вышла победительницей из всех исторических передряг, только приумножив свои духовные и материальные богатства. Она могла бы стать примером для всех славянских народов, жаль только, что России и Украине этот пример не подходит. Кроме того, Чехия вообще оказалось несколько иной после выхода из социалистического лагеря. Вячеслав своими глазами видит, как чехи 9 мая приходят на могилы советских воинов. В Польше, например, все иначе, там советские памятники уничтожают, а чехи сумели простить русским 1968 год. Они сохранили память о прошлом, несмотря на попытку очернить современную Россию политикой на Украине и в Сирии, а также историей со Скрипалями.
Вячеслав ненавидел советскую власть, но к ее экспансивной политике относился двойственно. Он сочувствовал восточным европейцам, которые страдали от тоталитарной советской политики и в душе был с протестующими. А с другой стороны, недоумевал: мы положили сотни тысяч солдат за ваше освобождение от Гитлера, тогда почему мы теперь не имеем права на защиту наших интересов? И почему вы, поляки, чехи, венгры, так преувеличиваете свои страдания от нас? Ваши страдания ничто по сравнению с тем, что советская власть сотворила с собственными народом и землей.
Такая двойственность в отношении к прошлому еще одна иллюстрация в общем-то бесхребетности героя «Одсуна». У него есть убеждения, но они какие-то нестабильные и не собственные. Они внушены ветром перемен, но сам он вряд ли бы поднялся во весь рост, чтобы вызвать этот ветер. Он его просто слушает и следует за ним. Сейчас он не понимал тех, кто расхваливал советскую власть и желал ее возращения. Он кричал бы «Долой КПСС!» даже если бы знал заранее, что после ухода коммунистов будет нищенствовать, потеряв семью и смысл жизни. Даже более того: все, кто кричал «Долой!», были для него братьями и сестрами. Когда Горбачева арестовали, он боялся, что перестройка закончится ничем. Но к чему это в итоге привело? В 90-е он пострадал вместе с Катей от произвола милиции, что во многом побудило его отправить девушку в Америку. В те годы он называл Россию непригодной для проживания страной, где правят бандиты и менты. А вот как он относится к современной России, понять сложно. Он не славословит ей и не ругает ее. Правда, один раз говорит такую фразу:
«внимание к себе привлекали не самые умные и талантливые, но самые наглые, самоуверенные, грубые, и ведь именно такие придут потом к власти. И у нас, и на Украине».
Вячеслав заявляет прямо, что ему не нравятся ни капитализм, ни коммунизм, ни советская власть, ни антисоветская. Ему вообще не импонирует ни одно государство. Тем не менее за счет сильного контраста между Украиной и Россией можно допустить, что последнюю он воспринимает как бастион стабильности и относительной справедливости. Было время, когда он не понимал, почему люди с деньгами не бросают эту жалкую Россию и не уезжают в Европу. Будь у него деньги, он и сам бы плюнул на вечные русские проблемы и распри славян и уехал бы жить куда-нибудь в Финляндию. Но позже он увидел истинное отношение европейцев к русским. Его друг, уехавший в Голландию, рассказывал, что до получения документов иммигранты должны были на улицах носить специальную сеточку, закрывающую лицо, фактически намордник. После этого Вячеслав стал патриотом. Он осознал, что Европа никогда не хотела помогать России, она умела только злорадствовать, особенно в 1990-е. Не будь у России ядерной бомбы, которая появилась благодаря стараниям Берии, страну давно бы захватили и расчленили. Теперь, и сам оказавшись в Европе и слушая за границей благодушные отзывы европейцев о России, Вячеслав ощущает их приторность. И тут же признается, что услышать критику было бы гораздо неприятней. Он не всматривается в шрамы и морщины, он просто любит Родину, заявляя, что перед смертью на чужбине будет думать именно о ней. А вот происходящее на Украине – это жестокая и кровавая клоунада, по-детски неразумная и бессмысленная. Кто-то написал жуткий сценарий, выбрав весь украинский народ в качестве массовки, и теперь пытается заставить играть по нему весь мир. Россия, в свою очередь, не крала Крым у Украины, потому что у самой себя украсть нельзя. И вообще если Украина так жаждет полной декоммунизации, пусть тогда сама откажется от претензий на Крым, ведь он был подарен коммунистами.
Не очень понятно, что побудило возлюбленную героя Катю Фуфаеву стать активисткой Майдана. Оба ее родителя были русскими, просто поженились на территории Украины. Сама Катя никогда не любила украинский язык, отдавая предпочтение испанскому. Кому вообще нужна эта мова? – говорила она Вячеславу. И украинкой себя не считала, и к советской власти ненависти не испытывала. Однако после столкновения с бандитским произволом в Москве 90-х и стажировки в Америке что-то в ней изменилось. Какое-то роковое поветрие захватило ее разум, хотя его источник остается неясным. Отметим сразу: Варламов и его герой, вопреки тому, что говорят у нас по телевизору, не считают, что во всем виновата Америка. Вячеславу принадлежат примерно такие слова: если бы я верил в конспирологические теории, то я бы утверждал, что Катю специально забрали из России, чтобы превратить в антироссийскую активистку. Но, очевидно, все было не так. Америку Катя, по-видимому, так и не полюбила. Поначалу она увидела в ней любящую мать, с одинаковой теплотой относящуюся к своим детям-чужестранцам, но со временем это, по-видимому, прошло. В частности, ее очень удивили однополые отношения. А вот антироссийская Украина безо всякой Америки стала для нее смыслом жизни. Варламов ни разу не говорит о том, что Америка искусственно раздула пожар. Он предполагает, что пожар родился сам оттого, что идеи украинского запада сумели захватить всю территорию страны. На украинском западе никогда не было такой разрухи, как в центральной России, поэтому украинскому западу было что защищать от России. Русскую разруху Вячеслав уже после перестройки увидел своими глазами, когда вместе с Катей совершил поход на север к Белому морю.
Роль героя этой книги в историческом процессе ничтожна. Сам его интерес к теме конфликта России и Украины обусловлен исключительно обстоятельствами его частной жизни, то есть тем, что его возлюбленная была из Украины. Но даже своим частным взглядом стороннего наблюдателя он прекрасно прозревает самую суть происходящих событий. Более того, несмотря на заявления о своем легкомыслии, он искренне полагает, что эта глобальная историческая катастрофа могла вырасти из маленькой катастрофы его отношений с Катей. То есть его неловкая любовь, закончившаяся враждой, стала моделью для закончившейся войной любви между Россией и Украиной. А ведь Катю герой любил очень сильно. Он вообще впервые кого-то любил сильнее себя, потому что, избалованный после смерти отца матерью, вырос эгоистом.
Впрочем, Вячеслав находит еще причины, которые привели к конфликту России и Украины. Одна из них – это пренебрежительное отношение русскоговорящих к украинскому языку. Украинский язык просто смешон для русского уха. Он прекрасен, когда на нем нужно выразить любовь и нежность, но нелеп, когда речь заходит о государственных делах. А как создать государство, если нет государственного языка? Правда, какой-то оголтелой ненависти у нас, по мнению героя «Одсуна», к украинскому языку нет. Русское слово «хохол» или украинские слова «москаль» и «кацап» - это же просто милые клички, как если бы перешучивались родные братья. Другая причина – это Чернобыльская авария. Именно с нее началось накопление самоубийственной украинской тоски, которая в итоге привела к Майдану. Хотя, если посудить, ликвидация аварии стала последним подвигом советского народа. Именно он сумел моментально организоваться, переселить людей и мобилизовать инженеров и шахтеров. Случись такая авария в современной Украине, она бы попросту не справилась. Наконец, Вячеслав готов винить даже Гоголя за то, что тот наводнил Российскую империю украинской нечистью. Это тоже было причиной конфликта.
И все равно странно, что все закончилось так. В молодости Вячеслав совершил поездку на Западную Украину и поразился красоте и гостеприимству украинцев. Какая ненависть? Не было ее! Вячеслав искренне уверовал, что вот теперь, после смерти этого монстра под названием Советский Союз, мы все вместе вспомним горькое прошлое и простим друг друга, открывшись новой свободной и справедливой жизни. Но история сложилась иначе. Вячеслав относится к прошлому с каким-то уродливым смирением. Будь его воля, он, может, и вычеркнул бы сталинские репрессии и произвол 1990-х, но тогда он вычеркнул бы и себя. Вот его печальное жизнеутверждение – у нас нет другой истории, но именно эта история породила нас, и мы не можем от нее отказаться. А вопрос принадлежности территорий, из-за которых иногда воюют страны, очень условный. Смотреть нужно не на эту принадлежность, а на людей, которые прославили землю. Как же Крым с этой точки зрения может быть украинским? Какие великие украинцы в нем родились?
Украина в Крыму <…> не сделала ничего, чтобы назвать его своим, никто из ее великих там не родился, не жил, не умер и не похоронен, и гений места там какой угодно, только не украинский. В Бахчисарае – татарский, в Судаке – генуэзский, в Балаклаве – греческий, купринский, в Севастополе – русский, толстовский, в Ялте – чеховский, в Коктебеле – болгарский, волошинский…
В традиции классической русской литературы герой Варламова не дает ответов, он только ставит вечные вопросы:
Почему люди не могут жить в мире? Зачем им надо друг на друга нападать, изгонять, убивать? Откуда берется зло? Почему нельзя устроить жизнь так, чтобы у каждого народа, у каждого человека был свой дом, свой кусок земли и никто бы не зарился на соседний? Не врал, не хапал, не сочинял подлогов, не навязывал людям чужой язык? Почему мы не умеем договариваться? Что не так с человеческой породой и природой и что надо сделать, чтоб ее изменить? Какое всем послать вразумление?..
Впрочем, один ответ у него есть, и ответ этот может быть вполне оптимистичным:
…ни русские, ни украинцы до сих пор не поняли одну вещь: как бы мы друг на друга ни злились, сколько бы гадостей ни говорили, сколько бы ни копались в истории и братской крови ни проливали, на Небесах про нас написано – либо вместе спасетесь, либо вместе погибнете.
Сергей Сиротин